Царская карусель. Мундир и фрак Жуковского - стр. 16
– Васенька, в службу не взяли, поместий у тебя нет. С твоим ли умом в приживалах век коротать? Сама тобою займусь.
Свет учения
Свой четырнадцатый год Жуковский встретил в московском доме Петра Николаевича Юшкова, на Пречистенке. Приехали из Мишенского как раз 29 января.
Зима всякое место в России наряжает в боярское платье, а Москве рескриптом императора Павла Петровича указано сугубо прибраться и похорошеть до марта: в марте коронация.
Москва прибиралась и хорошела, но города Жуковский не увидел. Мария Григорьевна праздности не терпела. С дороги отоспались, в санки – и мимо Университета в Университетский благородный пансион.
Высоколобый вельможа, в мундире со стоячим шитым золотом воротником, с крестом на ленте, встретил просителей ободряющей улыбкою.
Инспектор Антон Антонович Прокопович-Антонский педагог прирожденный: на будущего воспитанника поглядел с благожелательным удовольствием. Сначала ученик, потом уж и прошение.
– Что вы, друг мой, читали в последнее время? – спросил инспектор. – По-русски или, коль сведущи-та, на иноземных языках?
– Переводил для практики с немецкого «Избранные повести и басни» Мейснера. По-французски перечел на днях роман Бернардена де Сен-Пьера «Поль и Виргиния». По-русски «Анакреонтические оды» Хераскова.
– Утешительно-та! – Антон Антонович взял с полки тоненькую книжицу, что-то отчеркнул красные карандашом. – Это вам-та!
Жуковский прочитал отмеченное: «Главная цель истинного воспитанника есть та, чтоб младые отрасли человечества, возрастая в цветущем здравии и силах телесных, получали необходимое просвещение и приобретали навыки к добродетели, дабы, достигши зрелости, принесть отечеству, родителям и себе драгоценные плоды правды, честности, благотворений и неотъемлемого счастия». На обложке: «Взрослому воспитаннику Благородного при Университете Пансиона для всегдашнего памятования».
Ни сама Мария Григорьевна, ни тем более Василий Андреевич не понимали, с чего такое радушие, о том и позже ни единого слова не будет сказано, даже во времена дружбы воспитателя и воспитанника.
Разгадка глубоко лежала, но была проста: Бунин – такой же «каменщик», как директор Университета Иван Петрович Тургенев, как сам Прокопович-Антонский, как страдалец Новиков.
Инспектор поклонился Марии Григорьевне:
– Плата за год 275 рублей. Особо прислуга, а также надобно приобрести-та серебряный столовый прибор-та. Наши воспитанники едят на серебре-та.
Деньги были внесены тотчас: Мария Григорьевна успела порасспросить, сколько станет ей учение Васеньки. В следующие два дня портной пошил синий форменный фрак, и пансионер, жаждущий святого товарищества, явился на учебу.