Царица Синдов - стр. 8
Тиргатао наблюдала, как ведьма рвёт на мелкие кусочки пучок какой-то травы и бросает в глиняный горшок, выуженный из недр большой холщовой сумки. Затем к траве она насыпала порошков из разных мешочков, понюхала и, оставшись довольна, велела Арре принести воды из реки.
Тиргатао, никогда раньше не дававшая собаке подобных команд, с интересом следила, как та решит непростую задачу. Арра порадовала хозяйку своей находчивостью, уже через несколько мгновений примчалась назад и выплюнула воду из пасти прямо в подставленный ведьмой горшок. Замешав целебное зелье, старуха щедро намазала его на новую тряпицу и, быстрым движением приподняв ладонь девушки, наложила лекарство на рану.
– Теперь держи, пока я наложу повязку.
Хоть старуха и была противной, но действовала она умело. Арра не ошиблась и привела настоящую лекарку. Быстро перевязав грека, ведьма скомандовала собаке сторожить, а Тиргатао и Гунну следовать за ней. Девушка чувствовала, как закипает в ней гнев от неуважительного отношения, и не раз уже готовились бранные слова слететь с её губ, но что-то неуловимое останавливало их, не давая сорваться. Бросив последний взгляд на мужчину, из-за которого она попала в такое положение, Тиргатао поторопилась догнать старуху, бодро шагавшую по берегу реки.
Глава 3. Пророчество
Старуха оказалась настоящей выдумщицей и мастерицей.
Нарезав длинных дубовых и тополиных ветвей, женщины связали их ивовыми прутьями и соорудили волокушу. Подстелив под раненого свой плащ и на нём с помощью Тиргатао и Арры затащив мужчину на передвижное ложе, ведьма прикрепила ветки к седлу Гунна и в своей обычной манере скомандовала следовать за ней. Сама же споро потопала по берегу, почти не опираясь на клюку.
Меотиянка даже опешила от такой наглости. С языка готовились сорваться бранные слова, а рука сжималась на рукояти акинака. Но почему-то Тиргатао снова подавила свой гнев и последовала за странной компанией, оставлявшей в густой траве длинную проплешину.
Шли они недолго, солнце ещё совсем не успело сдвинуться на небосклоне.
Избушка пряталась в камышах.
С одной стороны её скрывал от посторонних глаз высокий обрывистый берег, а с другой – широкая гладь Антикитеса. Чтобы во время весенних паводков и осенних дождей избушку не затапливало, она была расположена на высоких деревянных сваях, напоминающих куриные ноги.
«Вот уж страшилище», – хмыкнула про себя девушка.
Тиргатао никогда бы не призналась, но в присутствии старухи она начинала робеть. Уже не чувствовала себя дочерью всесильного вождя и даже животным своим лишний раз стеснялась что-то велеть, не дождавшись приказания ведьмы, чем та бессовестно пользовалась, командуя всеми тремя. Впрочем, меотиянка никогда бы в этой слабости не созналась, даже самой себе. Тиргатао расседлала Гунна и отправила его отдохнуть и попастись, решив напоить позже, перед уходом.