Царица роз и три папы - стр. 30
– Ладно-ладно, – замахал руками мелкий. – Очень хороший, умный мальчик.
– Ты бы это чудо на цепи держала, – буркнул Шрек, закуривая.
– Розочка не терпит цепь, она ручная.
– Я про придурка.
Вилка снова взметнулась вверх, но я похлопала приятеля по руке.
– Но-но-но. Он безобидный. В основном. Не способен ни к какой инициативе. Делает только то, что скажут.
– А что у него за диагноз? – поинтересовался Марик.
Но я отмахнулась в досаде:
– Очень запутанный. Я запомнила только окончание – френ.
Славик радостно закивал:
– Да-да, я олигарфен. Ой, олифраген. Оли…
– Так, Славик, иди-ка погуляй с Розочкой. Мне нужно поговорить с дядями. Нам же можно выходить во двор?
Мелкий и толстяк переглянулись: насколько я поняла, одних выпускать нас не планировали. Но моя тактика сработала: они решили, что от олигофрена не приходится ждать пакостей.
Мелкий порыскал в разговорнике, который держал под рукой, после чего обратился к гречанке на ее языке. Та, кивнув, взяла Славика под руку и повела во двор. Приятель продемонстрировал потрясающую проходку в стиле биоробота Буратино. Розочка, покончив с мясом, поспешила следом, виляя хвостом.
Проводив их довольным взглядом, я сложила пальцы рук домиком и выжидающе уставилась на своих похитителей. Самое интересное, что мне почему-то было ни капельки не страшно. Нет, то есть умом я, конечно, понимала: раз нас похитили – ничего хорошего ждать не стоит. Но почему-то я была уверена в благополучном исходе дела и воспринимала все это как игру.
– Итак, какая информация вас интересует?
– Это касается покойного Михаила Сомова, – скроив скорбную мину, вздохнул мелкий.
А я внутренне охнула. Меньше всего я ожидала пакостей с этой стороны. Мелкий, выждав пару секунд, в течение которых он пытался что-то прочитать на моем лице, продолжил:
– Он был моим давним приятелем. Я бы даже сказал – другом. И когда я узнал, что с ним случилось, то… словом, я был обескуражен. И принял меры…
– А он тоже друг? – ткнула я пальцем в Шрека.
Тот зло взглянул на меня и кивнул. Но не сдержался.
– Гони все, что ты узнала от шизанутого историка, – выйдя из образа друга, пролаял он.
– Он был музейным работником. Кажется, не так уж хорошо вы его знали, – с сомнением протянула я, играя вилкой.
Щечки мелкого приобрели свекольный румянец, а Шрек пробормотал «я сча ее ушатаю».
– Тише, тише, – умоляюще сложил ручки Марик. – Не стоит накалять ситуацию. Уважаемая Дарина, не будем цепляться к словам. Мой коллега знал его шапочно. А вот я истинно хочу восстановить справедливость. Михаил жаловался, что ему угрожали. И вот итог. Он вам что-нибудь говорил о своих делах в Греции?