Царьградская пленница - стр. 14
Дом Андрокла находился в глубине двора, подальше от уличного шума. Он был обширен, украшен статуями и колоннами. Видное место среди жилых помещений занимал гинекей,[34] отличавшийся роскошной отделкой комнат. Повсюду бархатные и шелковые ткани, драгоценные безделушки на полках, подставках и в шкафах, изящная мебель, на мозаичных полах ковры.
Ондрей и Ольга прошли через калитку, охраняемую седым привратником-негром, и вступили в атриум.[35]
На зов Епифана из гинекея вышла его жена Евпраксия – полная пожилая женщина с добродушным лицом. Она вела прелестного кудрявого мальчика лет трех.
«Так вот кто должен заменить мне Зорю и Светлану…» – тоскливо подумала Ольга.
Матрона[36] приветливо заговорила с Ольгой по-гречески. Домоправитель перевел:
– Госпожа Евпраксия рада видеть тебя. Ты ей понравилась. Она надеется, что ты будешь хорошо смотреть за мальчиком.
Ольга ответила:
– Я буду работать честно и ухаживать за ним, как за своим.
Стратон рассматривал Ольгу любопытными черными глазенками.
– Ты моя новая няня? – спросил он. – А ты будешь рассказывать мне сказки?
Киевлянка печально улыбнулась, когда ей перевели вопрос мальчугана.
– Мои сказки остались далеко за морем вместе с теми, кому я их рассказывала…
Добрая старуха Евпраксия попыталась утешить невольницу:
– Что ж, милая, привыкать надо, раз уж досталась тебе такая судьба. Пойдем, я отведу тебя в баню, наш хозяин любит чистоту.
Еще дорогой Епифан рассказывал невольникам, что баня – одна из достопримечательностей Андроклова дома. Домашняя баня была роскошью, которую позволяли себе только богатые византийцы.
Когда Ольга вымылась, домоправительница одела ее во все новое, а старую одежду приказала сжечь. Ольга умолила оставить платок, чтобы хоть одна вещь напоминала ей о родине. И когда старуха уложила ее на скромно убранную койку в помещении для рабынь, Ольга долго не могла заснуть: мучили неотвязные мысли о детях, о муже…
Деда Ондрея домоправитель назначил конюхом и поместил в каморке возле каретника.
Малыга обрадовался: лошадей он любил и умел с ними обращаться.
Вечером Ондрей и Ольга встретились в атриуме около цистерны. Царьград был беден питьевой водой, ее привозили издалека. Поэтому в богатых домах устраивались свои цистерны, куда дождевая вода стекала с крыш по трубам. Старик Малыга выглядел довольным.
– Кажись, мы с тобой, голубка, не в плохое место попали, – сказал он печальной Ольге.
– Ах, дедушка, – ответила женщина, – тяжко мне! Тоска сжимает сердце, как клещами.