Царевны. Непокорная дева - стр. 1

1. от автора

.

Уникальность и неповторимость — самый ценный дар, данный каждому живому существу во Вселенной.

.

.

И объединятся все дети Цетурианы в единое целое.

И смогут они тогда восстать против тьмы…

из древних цетурианских сказаний

.

2. Глава I. Далиана

Срединное царство, Белгримор

Стремительно войдя в спальню, окрашенную в теплые тона охры и золота, Лунный дракон отыскал глазами Далиану, стоявшую у окна. Он приблизился к ней и неучтиво схватил за руку.

— Пойди сюда, непонятливая! — вспылил Ланиор, потянув ее за собой в маленькую банную комнату, там их не могли услышать.

— Ох! Что случилось, Лани? — произнесла она то же возбужденно, едва он захлопнул плотно дверь.

Еще никогда она не видела его в таком раздражении. Лунный всегда казался ей степенным, выдержанным и немного флегматичным драконом. Сейчас же его фиолетовый, ставший почти чернильным взор лихорадочно горел негодованием.

— Для тебя я господин Ланиор отныне! Раз ты не желаешь слушаться меня! — процедил он в лицо испуганной девушке, сверкая на нее очами.

Не в силах сдерживаться, он схватил Далиану за плечи и с силой прижал спиной к стене.

— Я слушаюсь, не понимаю…

— Как же, не понимаешь! С утра я даю тебе наставления, как и с кем себя как вести, а ты спустя три часа подходишь к одной из царевен и еще говоришь с ней!

— Ланиор, я все тебе объясню.

— Будь добра, объясни! Я говорил тебе держаться подальше от этих девиц? Говорил, как это опасно? Если Сумрачный только заподозрит нас в сочувствии к ним, нам несдобровать. Ты можешь это понять?!

— Но Лани, я только подала ей браслет, она обронила его, — соврала Далиана, решив не говорить, что она рассказала Церцее правду об обряде, ибо тогда Лунный точно рассердился бы ни на шутку. Он и сейчас был разгневан, его глаза метали молнии. — И мне на самом деле их очень жаль.

Он склонился к ее лицу и как-то угрожающе прохрипел:

— Глупая! Да пойми ты! Мы должны думать о себе! О нашем деле! Одно подозрение — и император вышвырнет нас из Белгримора, тогда мы не найдем того, зачем прибыли сюда.

— На надо так переживать, Ланиор. Я не буду больше.

— Ты как упрямое дитя, Далиана. «Прости», а потом опять делаешь по-своему. Мне тоже не по себе оттого, как обращаются с этими девицами, но мы должны думать прежде всего о себе! От того найдем ли мы то, за чем прибыли, или нет, зависят не только наши жизни! Ты понимаешь это?

— Я помню, что говорил твой батюшка.

— Нет! Тебе все равно, что уже сотни лет мы пытаемся доказать правду, но не можем, оттого так страдаем. И сейчас, когда появился шанс, чтобы истина восторжествовала, из-за какой-то несмышленой девчонки все рухнет! Зря отец так понадеялся на тебя, ты даже не понимаешь, как все серьезно!

Он замолчал и, отпустив ее, отвернулся, сжав ладонями виски.

Далиана смотрела на его атлетически сложенную величавую фигуру с широкими плечами, крепким торсом, узкими бердами и сильными ногами, облаченную в белоснежный барут, и понимала, что он сильно расстроился. Он боялся разоблачения, ведь они играли перед всеми хорошо отрепетированные роли мужа и жены, советника и прелестной недалекой фрейлины, но преследовали свои тайные цели, и она тоже опасалась, что их раскусят.

Но все же этих несчастных царевен ей было жалко. Она пару раз слышала, как о них отзывался Аргон Сумрачный и его советники, очень гнусно и мерзко, желая использовать девиц в своих корыстных и темных делишках. А слабые девицы не были ни в чем виноваты. Это они, драконы, пришли на их земли и убили их родичей и подданных. Потому с первого взгляда, едва случайно увидела их вчера с высокой галереи, когда царевен привезли в Белгримор, Далиана сразу же прониклась состраданием. Они выглядели напуганными и несчастными, а одна даже была немощна и лежала.

— Ты неправ. Мне не все равно, — сказала она в его спину. — Я обещала и помогу вам, Ланиор. Я поклялась твоему батюшке и многим обязана вам и вашему роду. Впредь я буду держаться от атурий на расстоянии.

— Надеюсь, ты говоришь осознанно.