Царевна, спецназ и царский указ - стр. 5
Пожалуй, к этому дому Алька выскочила бы бегом и с радостным визгом, совсем ее положению не подобающим. Помешали ей вовсе не хорошие манеры – всего лишь смертельная усталость, сломанный каблук, да еще пересохшее, схваченное спазмом горло, из которого удалось бы выдавить разве что хрип.
Стучать она и не подумала – нет в Тридевятом царстве того дома, куда законной его наследнице ход закрыт! Дверь оказалась не заперта, достаточно лишь потянуть на себя. Алька и потянула. И тут же с шумом втянула воздух носом и сглотнула набежавшую вдруг вязкую слюну: в доме пахло свежевыпеченным хлебом.
– Есть… – выходило сипло, пришлось прокашляться, – есть кто дома?
Никто не отозвался, и царевна бесстрашно миновала сени и вошла в переднюю.
Посреди комнаты стоял большой накрытый стол со множеством расставленных пустых тарелок и кружек. А посреди стола царил котел, накрытый крышкой. Рядом примостились блюда с хлебом – кажется, теплым еще! – и кувшин. С квасом, как убедилась тут же царевна, едва не расплескав его от нетерпения.
Кое-как совладав с трясущимися руками, она плеснула себе кваса в первую попавшуюся кружку и быстро, жадно выпила до дна, проливая на себя и на стол. После облегченно выдохнула и не села – упала на лавку, схватила ломоть хлеба и принялась уписывать его, рассыпая вокруг крошки и снова прихлебывая квас. Хлеб был слегка пригорелым у корки, но сейчас это было совершенно неважно. Оказывается, длительные ночные прогулки пробуждают просто зверский аппетит!
Уже чуть осоловелыми глазами Алька наконец огляделась вокруг. Передняя была просторная, светлая, с широкими окнами. У одной из стен располагалась печь, у другой деревянная лестница с резными перилами уходила наверх, в жилье. Под лестницей примостилась узкая кровать.
Впрочем, обстановка все еще занимала Алевтину куда меньше, чем еда на столе. Царевна как раз примерилась к котлу – наверняка в нем найдется что-нибудь повкуснее горелой хлебной корки! – когда, как гром среди ясного неба, послышался скрип двери. В сенях затопотали, загомонили – сплошь мужскими голосами почему-то.
И… уж не оружие ли это звякает?
…А пустых тарелок на столе – ровно семь.
И только теперь вдруг пришла в Алькину голову нежданная мысль – а добрые ли люди здесь живут-то? И отчего это живут они в глухой лесной чащобе?..
Сердце ухнуло разом куда-то в пятки. Бросив на тарелку недогрызенную хлебную корку, царевна заметалась по комнате. На секунду даже плюхнулась на кровать под лестницей – мелькнуло детское желание спрятаться под одеялом – но тут же вскочила и юркнула в закут за печью. Авось здесь не сразу увидят – а она пока поймет, кто тут живет и не пора ли снова ножик из сапога вынимать.