Царевич Несмеян, или Щучка с ручкой - стр. 13
- Так во что мне одеться? У меня только это, - Василиса показала рукой на своё платье, больше похожее на ночную сорочку.
Подумав, Марья щёлкнула пальцами, и Васенька тут же преобразилась. Спутанные светлые волосы тут же заплелись в тугую косу с лентой атласную, простенькое платье – в сарафан с расписной с вышивкой, под которым, приятно струясь по телу, возникла рубашка из простого тонкого материала, с широкими рукавами. А голову увенчал кокошник, украшенный самоцветами – загляденье, а не девка!
- Ну, что же, - довольная своей работой, произнесла хозяйка дома. – А теперь ступай, разыщи меч и далее по плану.
- А это точно так работает? – засомневалась Василиса, недоверчиво взглянув на Марью, при этом машинально потянув руку к нетерпеливо прыгающему рядом клубочку.
- Точнее не бывает, - скривилась в усмешке Моревна. – Но, на всякий случай, прими от меня ещё один дар.
И она потянула девушке свой посох с черепушкой на конце, который всё это время стоял возле хозяйки.
- В хозяйстве сё пригодится.
- А… для чего это? – Василиса отказаться не посмела, ведь это наверняка бы обидело Марью Моревну, а потому очень осторожно взяла посох в руке.
- Да так, фонарик… - улыбнулась хозяйка. – В наших лесах, знаешь ли, уличных фонарей нет. А факелом и спалить всё недолго. А теперь точно всё, аудиенция окончена. Ещё увидимся, Василиса…
И она, хлопнув в ладоши, исчезла, а вернее, это Васенька переместилась туда, откуда всё и началось. Ворота вновь больно шлёпнули её по заду, закрываясь, а Емеля, дремавший на печи, вскочил, продирая глаза спросонья, восхищённо взирая на новый наряд девушки.
- Ну? Узнала чего, Василисушка?
- Узнала, - выдохнула девушка, поигрывая тяжеловатым для женской руки посохом, внимательно следя за тем, чтобы случайно не задеть клубочек. – Полезай на печь, сейчас всё расскажу.
8. Глава 7
Котофеич вновь суетился у печки, на этот раз ловко орудуя ухватом, проверяя кашу на предмет готовности. Каша была пшённой, жёлтой да ароматной, с тёмной коричневой корочкой – запечённой пенкой, она парила, источая такой заманчивый запах, что Василиса всерьёз начала опасаться за свою фигуру. Но взгляда не отводила от глиняного горшочка, что Котофей поставил прямо посередь стола, и тайком даже облизывалась.
Прокопий дремал у печи – не той, что была транспортным средством, а той, что смирёхонько стояла в углу, готовила пищу, обогревала помещение, подчиняясь волшебным лапам замечательного чёрного кота с белой грудкой.
Емеля же сидел рядом, думу думая – после рассказа Василисы повторённого не единожды, сначала для Емельяна, потом для Котофеича и Прокопия, молодые люди заметно подвисли. И приуныли.