Царь живых - стр. 39
Спортивный этот комплекс (или просто – стадион) занимал несколько гектаров в пригороде и не имел ныне к почившему заводу никакого отношения. Хотя все говорили по-прежнему: стадион завода “Луч”. Иногда имена живут дольше нареченных ими вещей – бывает и так.
Здесь не сходились больше под пьяноватые вопли болельщиков в жарких поединках футбольные команды цехов. Не пыхтели значкисты ГТО, готовясь к труду и обороне. Не совершал утренние пробежки вице-чемпион области по боксу Вася Дроздов, слесарь пятого цеха (родной цех, понятное дело, лицезрел чемпиона лишь в дни зарплаты). Теперь здесь было другое.
Серьезные люди расслаблялись после серьезных дел. Говоря по науке – релаксировались. Гольф, теннис, верховая езда, бассейн с сауной… А еще здесь был – вдалеке, неприметно, с краю – “Хантер-хауз”. Охотничий домик.
Изнутри – стены из неошкуренных бревен. Декорация – под ними кирпич. Здесь много декораций. Трофеи на стенах, например. Чучела зверей и птиц. Как-то сибиряк Максим вытащил в лес, на охоту – им не понравилось: комары, под ногами хлюпает, дичь прячется… А главное – нет азарта настоящей охоты. Трофеи – декорация, настоящие укрыты надежно…
Вокруг огромного стола восемь стульев – по высоким резным спинкам невинно скачут деревянные косули-зайчики. У каждого здесь свое место, все по табели о рангах… Два стула пусты – Вани и Полухина.
Сигаретный дым уже не клубится – ровное синее марево. Лица в нем странного цвета.
Плохо об отсутствующих говорить не принято. Но в уставе “Хантера” такого пункта нет. О них говорят.
И говорят плохо.
Вечер.
Двое на пустынной улице.
Женщина и ребенок.
Тяжелая сумка тянет руку, у мальчика – крохотный рюкзачок за плечами – тоже набит. Из-под клапана рюкзачка высовывается игрушка – радиоуправляемый джип американской полиции.
Это бегство.
Она ушла, нет – она сбежала, собрав за десять минут что можно, потому что ушедший мог в любой момент вернуться, потому что все клятвы нарушены и все печати сняты, она бежала и не знала – куда, были бы деньги, она бы пошла в первое турагентство, лето, полно горящих путевок, и – неважно куда, далеко, очень далеко – Канары, Тунис, Египет, неважно, как можно дальше, но денег нет, и она не знает, куда бежать, и она уходит – не куда, а откуда, и дорога ее страшна, и впереди…
Это бегство.
Женщину зовут Марья.
Пришла ночь.
Глава 11.
За окном серый свет.
Или серая тьма.
Серая ночь, которую поэты зовут белой…
Свет на кухне погашен. За столом двое. Родители поудивлялись странному гостю дочери и легли спать – взрослый человек, двадцать третий год идет, своя личная жизнь, да и пора бы, все ждала принца на белом коне, школьные подруги – вон, уже разводятся…