Царь живых - стр. 16
– Были трупы. На вашем “охотничьем участке”. Кто-то играет в Дракулу.
Глава 3.
Отъехав пару километров, остановились. Учредители вышли из передней машины, и, отойдя подальше от обочины, устроили внеплановое заседание. Вопрос на повестке дня стоял один: отложить давно планируемую охоту? Или, вопреки всему, продолжить?
Ваня коротко пересказал разговор с Мельничуком и предложил высказывать мнения.
Ведись у собрания официальный протокол, мнение Прохора попало бы туда в объеме не более пяти процентов: было многословным, нецензурным и касалось личных и служебных качеств всей милиции вкупе и майора Мельничука в частности. А также намерений выступавшего в отношении поименованных лиц – намерения оказались, прямо скажем, гнусными и попадали под целый букет статей уголовного кодекса, касающихся преступлений против жизни, здоровья и половой неприкосновенности.
Резюмировал Прохор кратко: продолжать. Два снаряда в одну воронку не падают, а проклятая ментовня свирепствует сегодня лишь на шоссе. На худой конец очки не набирать, ограничиться баллами.
Последней фразе Ваня не поверил. Опережающий его на два очка. Прохор стрельбу по крысам уважал не сильно. К тому же – без пяти минут гроссмейстер. Какое там без пяти минут – удачный выстрел занимает доли секунды.
Славик Полухин, как всегда, мялся и колебался. С одной стороны, милиции он побаивался, несмотря на отработанный алгоритм и все меры предосторожности.
Хотя просчитано было все. После чуть не ставшей роковой проверки к укромному месту утилизации машины ездили порознь, с дистанцией в два километра (джип с “грузом”, естественно, сзади) – и поддерживали при этом постоянную связь. Кодированную. Утилизацию Прохор, в мирной жизни химик, придумал надежную. Нету тела – нет и дела, мало ли какие органические жидкости могут плескаться в заброшенных цистернах промзоны… А в розыск обитателей бомжатников обычно не объявляют.
Славик же всегда считал любую перестраховку недостаточной. Он наверняка бы отказался, но одно соображение одержало верх. Сегодняшний объект разведал именно Полухин. И, по принятым в клубе правилам, имел преимущественное право на крупную дичь. Славик жгуче завидовал друзьям, стрелять по юрким крысам не умел и мечтал как раз сегодня заработать первое очко. Стать мужчиной…
И высказался за охоту.
Ванин голос значения уже не имел – вопросы в клубе решались демократическим большинством. Без права вето.
Джипы рванули с места.
Мельничук попал в точку.
В самую больную Ванину точку. Творящиеся в “Хантер-хаузе” дела все меньше и меньше нравились учредителю и ближайшему кандидату в гроссмейстеры. С приходом новых членов – пусть трижды проверенных и отобранных, пусть введенных в курс дела постепенно – ситуация выходила из-под контроля.