Царь-монах. Государи и самозванцы на русском престоле - стр. 21
Уже 28 октября Пашков и Ляпунов заняли село Коломенское в ближайшем Подмосковье. Через день к Коломенскому и к селу Котлы стали подходить отряды Болотникова. Оба повстанческих войска соединились. Их численность теперь достигала 30 тысяч воинов.
Однако Болотников по совету Беззубцева прикрыл тылы своего войска. Из Калуги он послал на запад – на Можайск и Волоколамск атамана Солому Казака с отрядом в несколько тысяч казаков и служилых людей. Истома Пашков и Прокопий Ляпунов также не теряли времени даром. Москва была совсем, совсем рядом! Скоро со стен Земляного города москвичи увидели людей Пашкова и Ляпунова. Их передовой отряд занял позицию в деревне Заборье поблизости от Серпуховских ворот Скородома.
Положение Василия Шуйского в Москве стало критическим. Но и повстанческим войскам не хватало достаточно сил, чтобы полностью окружить и осадить Москву. Взятие столицы зависело от решительности, таланта воевод и предводителей повстанческого войска.
В этих условиях поддержка церковной иерархии имела для Шуйского исключительное значение. Патриарх Гермоген полностью поддерживал нового царя. Повстанцев он предавал анафеме, обличал в своих проповедях, и в письмах своих убиенного царя, называл «вором» и «расстригой». А ведь святейший предстоятель Церкви ни разу не видел государя Димитрия! Духовенство всё более и более склонялось к прославлению нового святого – царевича Димитрия, ссылаясь на чудеса, происходившие у его гроба. Но, каким образом возможно было доказать, что бывший во гробе убиенный отрок с которым связывали чудесные исцеления, действительно являлся убиенным царевичем? Инокиня Марфа ни слова не произнесла, когда увидела открытые мощи, привезённые из Углича!
Большое впечатление на простой народ произвели торжественные похороны Бориса Годунова, его жены и сына. Прах их был поднят из могил в ограде Варсонофьева монастыря, уложен в новые гробы. Бояре и монахини на руках с молитвами пронесли их по улицам столицы до Сретенских ворот, ведущих в Суздаль. Царевна Ксения (инокиня Ольга) следовала за гробами со слезами на глазах.
Слуги, холопы и соглядатаи Шуйских распускали слухи, что «воры», осадившие Москву, намереваются истребить («потребить») всё население столицы. С их слов вожди мятежников призывали своих сподвижников: «Идем вси и приимем Москву и потребим живущих в ней и обладаем ею, и разделим домы вельмож и сильных, и благородные жены их и дщери приимем в жены собе!». Однако, по словам иностранца Исаака Массы, находившегося в те дни Москве, многие москвичи верили, что Димитрий жив, но, тем не менее, по настоянию властей «московиты во второй раз присягнули царю Василию в том, что будут стоять за него и сражаться за своих жён и детей, ибо хорошо знали, что мятежники…говорили, (что) они, все (москвичи) повинны в убиении Димитрия»