Царь без царства - стр. 8
К щекам Джена прилила кровь. Отвечать было нечего, и он молчал, слушая, как, переходя на визг, тараторит купец:
– Бахри говорит, у твоего дома толкутся люди! Требуют деньги за убитых! Палата писарей пошлет твоего отца рыть каналы с преступниками! И я должен доверить тебе сына?
«Какой свинье доверял твой отец, когда воспитывал тебя?» – хотелось спросить Джену. Наверное, он бы даже сказал это. Он потерял заработок, ему опостылел жирдяй, осыпающий больного старика оскорблениями, надоели прячущие глаза родители.
– Господин должен деньги за этот урок, последний, – спокойно произнес юноша, едва торговец умолк.
Он догадывался, что ему не заплатят. Но если у него нет слов в защиту собственного отца, то должен же он отыскать хотя бы денег.
Над головой Джена голосили вороны. Неряшливые птицы считались спутниками Джахата, бога ученых и мудрецов, и со всей Джамайи слетались на храмовую площадь, где жрецы в плащах из перьев бросали им мясо. Близился Час Пыли, следующий за третьим пополуденным звоном, и уличные торговцы прятались в тени в ожидании вечернего наплыва покупателей.
«Храмовый круг заложен Аасимом ас-Джаркалом, первым из царей-колдунов. Лучезарный сам отмерял землю и проводил дуги и линии. Может, потому-то храмовый круг совсем не круглый», – некогда рассказывал Джен. И добавлял: «А может, потому, что владыка отмерял площадь в чистом поле, а теперь вокруг нагромоздили зданий».
Парень поморщился, отгоняя воспоминания. Кто знает, когда еще он будет это рассказывать и кто его будет слушать?
Меньше всего Джену хотелось идти домой, хотя он знал, что именно так и следует поступить. Однако он брел наугад, куда глядят глаза, куда выведут ноги, не особо заботясь, куда его занесет. Тонкие белые иглы колоннады отбрасывали такие же тонкие иглы теней, протянувшиеся по позолоченной солнцем пыли. Казалось, тощие лошади и изнуренные ослы переступают по мерцающей дороге.
Идиот. Трусливый идиот! Не ввязываться в перепалку с торгашом – это хорошее воспитание. Да, как же! Как теперь показаться на глаза Сахре? Как возвращаться к отцу после всего, что он наговорил, но главное – не сказал и не вытребовал?
Кривые улицы сплетались, уводя все дальше от родных кварталов. Сперва храмы и торговые дома сменились районом старинных зданий и аллей, что пролегли меж особняками богатых, но незнатных горожан. Старый город был так тесен, что казалось, здесь нечем дышать. Джен почти обрадовался, когда вдоль улицы потянулся запах хлеба. Юноша ускорил шаг в надежде проскочить Мучной квартал, где располагались харчевни, чайные дома и продуктовые лавки. Сегодня за пазухой не звенела мелочь, и он не мог, как прежде, зайти по пути домой в харчевню.