Campo santo - стр. 4

, тоже со слегка иронической улыбкой, которой, как мне показалось, намекала, что знает куда больше, чем я вообще могу догадываться. Несколько ошеломленный этой необъяснимой для меня встречей с двумя скромными посланницами прошлого, я без всякого плана немного побродил по комнатам, спустился на второй этаж, потом опять поднялся на третий. Лишь мало-помалу предметы обстановки и выставочные экспонаты сложились в единую картину.

В целом все было по-прежнему так, как описывал Флобер в своем корсиканском дневнике: довольно скромные комнаты, обставленные во вкусе республики, несколько люстр и зеркало из венецианского стекла, с годами покрывшееся пятнами и помутневшее; мягкий полумрак, ведь, как и в ту пору, когда здесь побывал Флобер, створки высоких окон были распахнуты настежь, однако темно-зеленые ставни-жалюзи были закрыты. На дубовом паркете белыми лесенками лежали полоски света. Казалось, с тех лет не прошло и часу. Из упомянутых Флобером вещей недоставало только императорской мантии с золотыми пчелами, которую он в свое время видел сияющей на фоне chiaroscuro[12]. Тихо лежали в витринах семейные документы, заполненные красивым размашистым почерком, два охотничьих ружья Карло Бонапарте, несколько пистолетов и рапира.

На стенах висели камеи и прочие миниатюры, ряд колорированных гравюр на стали, изображающих сражения при Фридланде, Маренго и Аустерлице, а также, в тяжелой выложенной сусальным золотом раме, генеалогическое древо семейства Бонапарт, перед которым я напоследок задержался. На лазоревом фоне вырастал из бурой земли огромный дуб, на сучьях и ветвях которого висели вырезанные из бумаги облачка с именами и датами жизни всех членов императорского дома и позднейших наполеонидов. Все они были собраны здесь: неаполитанский король, римский король и вестфальский король, Марианна Элиза, Мария Аннунциата и Мария Полина, самая веселая и самая красивая из семерки братьев и сестер, бедный герцог Рейхсштадтский, орнитолог и ихтиолог Шарль Люсьен, Плон-Плон, сын Жерома и Матильды Летиции, его дочь, Наполеон III, тот, с закрученными усами, Бонапарты из Балтимора и многие другие.

Я и не заметил, как маршальша Ней – возможно, ее побудило к этому заметное волнение, охватившее меня при виде сего генеалогического произведения искусства, – подошла ко мне и сказала, благоговейным шепотом, что это création unique[13] изготовлено в Корте в конце минувшего века дочерью нотариуса и большого почитателя Наполеона. Украшенные бабочками листья и цветы по нижнему краю картины, сообщила маршальша, – это настоящие засушенные растения из