Цацики идет в школу - стр. 4
– Тобиас Фредриксон?
Но Цацики больше не слушал. Он завороженно глядел на полные ноги учительницы. Они были такие волосатые, что волосы торчали сквозь прозрачные нейлоновые чулки.
При виде нейлоновых чулок Цацики всегда передергивало от ужаса, и поэтому он запретил Мамаше носить их. Но такого жуткого зрелища, как волосатые чулки, Цацики еще никогда не видел. Он задрожал так, что весь покрылся мурашками.
Бедная фрёкен, неужели она не знает, что девушки бреют ноги (во всяком случае, так делает Мамаша)? А может, учительница не настоящая? Может, это переодетая женщина-обезьяна с другой планеты, где все ходят в волосатых нейлоновых чулках?
А вдруг волосатые чулки – это последний писк моды там, на ее планете?
А вдруг она прилетела в школу на космической ракете?!
Впрочем, возможно, что учительница – женщина-Тарзан и появилась из диких джунглей. Тогда она могла бы научить Цацики каким-нибудь новым трюкам на лиане.
Цацики незаметно сполз со стула. Пер Хаммар наблюдал за ним с нескрываемым любопытством, однако кроме него никто не видел, как Цацики подкрался к учительнице. Его так и тянуло потрогать ее за ногу. Когда Цацики был маленький, он не пропускал ни одной ноги в нейлоновых чулках. И хотя он давно уже перестал щипать незнакомых тетенек за ноги, сегодня он просто не мог удержаться – ему во что бы то ни стало надо было пощупать эти странные нейлоновые чулки.
Всматриваясь в лица первоклассников, фрёкен продолжала перекличку.
– Виктор Хенрик… Ай!
Она явно не ожидала, что кто-то будет хватать ее за ноги, иначе с чего бы ей так кричать?
– Успокойтесь, фрёкен. Это всего лишь я.
Учительница ошарашенно уставилась на него. Цацики подумал, что лучше ему вернуться на свое место. Его больше не трясло.
Дети в классе выли от смеха, да и родители тоже; правда, они прятались друг у друга за спинами, чтобы никто не увидел, как они хохочут. Не смеялась только учительница, да еще Цацики, ну и, конечно, Мамаша, ведь она и раньше наблюдала подобные сцены.
Успокоившись, учительница попыталась продолжить перекличку.
– Цацики-Цацики Юхансон?
– Это я, – сказал Цацики. – Хотя вполне достаточно одного Цацики.
– Я запомню, – учительница черкнула что-то в зеленой записной книжке. – Но цацики – это разве не греческое блюдо?
– Просто Мамаша любит это блюдо больше всего на свете, вот она меня так и назвала. А двойное имя потому, что меня она любит вдвое больше.
– Вот это да, – удивилась учительница. – Только знаешь, Цацики, в школе нельзя говорить «мамаша».
– Нельзя? – удивленно переспросил Цацики. – Почему?
– Это не очень хорошее слово. Так говорят дети, которые не любят своих мам.