Бывший. Жестокий. Любимый - стр. 26
Затем Амир сосредотачивается на мне.
– Очень красивое платье, – черт, какой же горячий у него взгляд.
Так вообще бывает? Моя кожа плавится, мне неловко, я теряю нить разговора, тогда как остальные наперебой рады пообщаться с новым знакомым.
Чувствую себя косноязычной, сбиваюсь. Извинившись, ухожу от компании, к бару. Беру бокал шампанского. Второй за вечер. Обычно одним ограничиваюсь.
Стоит чуть успокоиться сердцебиению, как Валиев оказывается рядом.
– Виски, со льдом, – говорит бармену. Встает рядом со мной.
И я снова по кругу начинаю погружаться в невроз. Аж в жар бросает. Меня беспокоит все это очень сильно. Я в своей жизни еще никогда ни на кого так не реагировала. Это кажется бредом. Наваждением, которое никак не проходит.
– Я тебя напрягаю, Валентина? – низким голосом интересуется Амир.
– Что? С чего вы взяли?
– Может оставим ненужное выканье?
– Хорошо, – киваю. – Так с чего ты взял, что я напрягаюсь? Для меня все это, – обвожу глазами зал, – Работа. Я вымотана, устала. Достаточное объяснение?
Или предпочтешь остаться в уверенности, что все из-за твоей неотразимой персоны? – договариваю выразительным взглядом.
– С удовольствием подвезу тебя домой, – невозмутимо говорит на это Валиев.
Невыносимый! Непрошибаемый!
Издаю смешок, очень хочется, чтобы он получился заливистым, но увы, выходит скорее нервным.
– Вот так просто?
– А ты любишь, когда сложно? Зачем, Валентина? Предпочитаю прямо говорить о своих желаниях.
– Твоя откровенность подкупает, – качаю головой. – Только мне это не интересно. Почему бы тебе не вернуться к Инге? Она явно заинтересована.
– Я сам делаю выбор, Валентина, – осаживает меня холодно. Настолько, что волна мурашек пробегает по телу. – И всегда щедр к тем, кого выбираю.
Внутри все взрывается. Это просто… Черт знает что такое! Я конечно получала за время работы моделью разные непристойные предложения. Увы, от этого никуда не уйти! Стереотипы в людях неискоренимы. Таких особей, кто считает работу модели тождественной занятию проституцией. Обычно мне всегда удавалось поставить подобного наглеца на место. В конце концов, никуда не деться от людского невежества. Как и от агрессии. Жестокости.
Но почему-то именно лениво-надменное поведение Валиева заставило меня сорваться.
Я впервые не нахожусь с достойным ответом. Поэтому, прежде чем подумать, что делаю, выплескиваю содержимое своего бокала в лицо собеседнику.
Насладиться поступком не получается. Тут же сваливается весь ужас произошедшего. Вокруг виснет тишина. Бармен превращается в соляную статую. Мы привлекаем внимание. Амир не двигается. Я срываюсь с места, убегаю из зала, заскакиваю в первую попавшуюся гримерку.