Бывший сын - стр. 5
— Я не собираюсь с ней встречаться. Что ты нервничаешь? Чистенько отделался, разве нет? — протараторил Артур с наигранной равнодушной радостью.
Мать скривила губы.
— Ну не так уж и чистенько, но лучше так, чем совсем никак. Почему же вас, мужики, бог мозгами обделил! Говорит же народная мудрость, — затрясла мать кулаком в его направлении. — Не трахайся, где живешь и работаешь, ну и учишься… Ну а ты в обоих местах отметиться успел. Теперь поумнел? — голос у нее сделался ледяным, глаза будто остекленели. — Или в твоем случае бог троицу любит? Я тебя спасать больше не буду, ясно?
Мать так рявкнула на сына, что тот еще больше задрожал под толстовкой.
— Ну из-за чего отец на меня взъелся? Я же не виноват. Или вы оба думаете иначе?
Артур навалился на стул, поняв, что ноги не особо держат его вес. Теперь он смотрел на мать исподлобья. Та вздернула подбородок — глядит, как на побитую собаку — с жалостью. Или даже с презрением. Не верит. С Вероникой тоже не поверила, что по обоюдному согласию все было. Отец тогда чуть не прибил. Елы-палы, девке шестнадцать было, уже и по закону можно. Ну и плевать, что крестная дочь Халатовича. Не родная же! И сейчас ничего не сказал про университетский скандал родителям, потому что боялся, не поверят. Скажут, что Нина правду про него написала. Нахрена с русской связался! Нужно было с американской оба языка прокачивать.
— Роберт на себя злится… — выдала мать с усмешкой. — Что не сумел идеального сына вырастить, а хотел… Чужими руками.
— Ну простите меня, что я такой неидеальный оказался, — Артур снова против воли заработал зубами. — Надо было еще рожать.
— Ты же знаешь, что я сделала аборт. Неудачный, — выплюнула мать.
— Откуда ж мне знать… — опешил сын. — Мы вообще с тобой на эту тему никогда не говорили.
— Да… Точно… — мать отвернулась и махнула рукой в сторону окна, где за белым тюлем светился огнями соседний дом. — Тебе не рассказывала… А зря… Может, иначе бы к девушкам относился.
— Мама, — Артур дождался, пока мать повернет к нему голову. — Я ничего не сделал. Плохого. Ей, — говорил он с паузами. — Да, запрещено в общаге. Но все это делали. А досталось одному мне…
Мать усмехнулась: горько и страшно.
— А не противно на людях трахаться, нет? В порядке вещей?
— Ну а как иначе? Где еще? Мы же там на острове прямо… Ты просто… Слишком правильная.
— Я брезгливая… — скорчила она неприятную рожу.
— Тебе со мной противно? — Артур внутренне сжался, готовясь получить положительный ответ. — Я уйду. У меня есть, на что жить. Я работаю.
— Я тебя уже отпустила однажды, — в голос матери вернулся холод. — Теперь будешь у моей ноги, понял?