Бывший. Станешь моей - стр. 22

— Если с тобой здесь захочет кто-то разговаривать. - Сказала, как ножом отрезала и повесила трубку.

Я посмотрела на экран новенького телефона и хмыкнула.

— Аппарат новый, а вот разговоры все те же самые.

— Так бывает, - улыбнулся симпатичный продавец, - поэтому многие переходят на мессенджеры.

— Ой нет! Моя мать любит выедать другим мозг напрямую. Глядя в глаза или свистя в уши. Это её любимые методы насилия.

— Простите, а у вашей мамы муж есть?

— Нет. У папы давно другая семья. Мы иногда с ним видимся. Мама об этом, естественно, не знает, иначе бы наступил Всемирный трындец.

— Теперь понятно, почему ваша мама выедает вам мозг? Больше же некому.

— Некому. Вы правы. Я её единственная дочь и отдушина.

— Тогда удачи и терпения. - Подмигнул мне и занялся новым клиентом, который как раз подошёл. А я, положив телефон в сумочку, захватила свою папку с портфолио и поехала домой.

Сидя в автобусе, я думала о том, почему до сих пор живу с матерью, которая меня не любит? Никогда не любила, а лишь слабо пыталась. Словно вымещала на мне своё горе и ненависть к отцу и любимому мужу, которого не переставала любить до сих пор.

Как будто я была виной тому, что он её бросил, когда мне было шестнадцать лет.

Не просто бросил, а ушёл к женщине, у которой уже были дети.

Я знала, что отец очень долго терпел мою мать, а не уходил лишь потому, что любил меня. Он жил на две семьи, но не мог иначе. Любовь ко мне не оставляла ему выбора. Отец должен был убедиться, что я выросла и могла сама о себе позаботиться.

Иногда мне казалось, что я так и осталась тем самым ребёнком, которого оставил отец с матерью-истеричкой. И как бы часто мы не виделись с отцом, мне не хватало его любви. Отцовской любви, а еще любви Кира.

После того случая со Светлицким, я на какое-то время переехала жить к отцу. Мать, естественно, этого не знала, иначе съела бы меня с потрохами. Новая жена отца ухаживала за мной первые месяцы, когда мне было так плохо, что не хотелось жить. Меня мучил жуткий токсикоз и депрессия, из которой я выходила очень и очень медленно. Угроза выкидыша держалась довольно долго, даже когда я успокоилась и решила жить ради ребёнка.

— Остановка «Улица Энгельса», осторожно двери закрываются. - Услышала объявление в автобусе и сорвалась с места. Папка упала на пол, и я потянулась за ней, хорошо, что сама не упала. Схватившись за поручень, удержалась. Но двери закрылись, и автобус поехал дальше.

— Вот гадство! - Вскрикнула и осеклась. Народ с сочувствием посмотрел на меня и отвернулся.

— Надо меньше ворон считать! - Сказал мне какой-то дед и довольно крякнул.