Бывший муж сестры - стр. 71

Надя поджимает губы. Ясно, что жаловаться ей не пристало, но в этот раз я не дам ей все утаить.

– Я не сдвинусь с места, пока ты мне не скажешь. А ты понимаешь, чем дольше я вожусь с тобой, тем на более длительный срок ты откладываешь свой переезд? Или... – поднимаю бровь. – ...Ты все-таки решилась на мое предложение попробовать все с чистого листа?

            Надя распахивает глаза, в них мелькает упрямство.

– Это Тимофей. Он предлагал мне свалить вместе с Алисой, чтобы я тебе не мешала, – на одном дыхании выдает она.

Твою мать! Ну что за … мудак!

           – Что-то еще? – Ярость клокочет в груди, но я стараюсь, чтобы голос был ровным.

– Нет, больше ничего. Только это, – приглушенно отвечает Надя.

– Послушай меня. – Я порываюсь подойти к девушке, но то, как она на меня смотрит, заставляет остаться на месте. – Я надеюсь, спустя время ты стала умнее и теперь у тебя есть голова на плечах. У Тимохи есть одно херовое качество — он откровенный долдон и балабол. Советую не обращать внимания ни на него, ни на его домыслы. Договорились? – Надя кивает головой. – А я в свою очередь постараюсь оградить тебя и дочку от посягательств этого придурка.

Пальцы непроизвольно сжимаются в кулак. И если мне сегодня удастся добраться до этого мудилы, вставлю ему таких люлей, что мало не покажется.

11. Глава 11

Телефонная трель раздается сразу же, как только подключаю гаджет к зарядному устройству, оживив его. Принимаю вызов на громкой связи, одновременно выкручиваю руль, выезжая с подземной парковки.

— Глеб Андреевич, здрасте! — Голос охранника с фабрики взволнован, и мне это не нравится.

— И тебе здравия, Иван Макарович. Что-то произошло, раз ты мне в такую рань звонишь? 

Мельком смотрю на часы. Половина одиннадцатого, черт бы побрал вчерашнюю попойку! Я ничего не успеваю! 

— Ага, случилось, Глеб Андреевич. Я вам пытаюсь еще с зари дозвониться, а вы трубку не берете, — частит мужчина.

— Не суетись, Иван Макарович, что там у тебя? — Я с досадой сжимаю руль и, вместо того чтобы ехать в головной офис к пацанам, разворачиваю тачку и мчусь на фабрику. 

— Тут ночью пытались поджечь фабрику… — мямлит подчиненный. У меня сердце пропускает удар, делает кульбит и начинает прыгать в груди как будто на сумасшедшем аттракционе.

— Что значит «поджечь»? Кто посмел? — повышаю голос.

— Да кто-кто… Игнат, — в голосе мужчины слышится сожаление. — Вы это, Глеб Андреич, приехали б. Разобрались. А то в подсобке сидит. Буянить начинает.

Сжимаю зубы. Что этот оболтус себе надумал? Но я предполагаю, что им движет ревность, не больше. Ведь Игнат после смерти отца вообще фабрики никаким боком не касался. И я его не то чтобы не видел, но и не слышал. А возвращение Нади для всех, кто ее окружает, обозначился какими-то одними роковыми совпадениями. Все сошлось именно на ней и именно в её приезд, но это даже в какой-то степени расставило все точки над I.