Бывшие. Запрети мне тебя любить - стр. 28
Ноги ощущаются едва ли, но я выхожу в гостиную. Артём расплачивается с курьером, доставившим заказанную еду, а мой взгляд падает на его пиджак на спинке дивана и лежащий рядом с ним телефон. Свой-то гаджет я по глупости оставила в машине, а связь с внешним миром в данный момент очень нужна.
– Жень, – доносится напряжённое, наряду с захлопывающейся входной дверью.
Не отвечаю. Просто набираю заученный наизусть номер. Пальцы дрожат, но я справляюсь на удивление быстро. Понятия не имею, что скажу своему мужу, но в данный момент плевать на разговоры и объяснения. Всего лишь хочу, чтобы он забрал меня отсюда. После разберёмся со всем этим дерьмом, которое заполонило мою голову. И пусть сейчас я, наверное, совершаю очередную ошибку, но тот, кому звоню… Десять цифр федерального номера на сенсорном экране преображаются в пять до боли знакомых букв: «Агеев».
У меня галлюцинации?! Или номер телефона моего мужа и правда занесён в список контактов?! Что это вообще может значить?!
– Бл*дь, – точно повторяюсь, но иное и в голову просто не идёт.
Гаджет с глухим стуком валится на пол, а я перевожу растерянный взгляд от своих уже пустых рук на Артёма. Мужчина хмурится, поджимая губы. Он преодолевает разделяющее нас расстояние, подбирая телефон. С несколько секунд подозрительно щурится, задумчиво рассматривая содержимое электроники, а затем скрещивает руки на груди, натянуто улыбнувшись.
– Разве я не имею права за все грёбаные восемь лет поинтересоваться тем, что стало с моей любимой женщиной? – проговаривает он вкрадчиво и с упрёком.
Думала ли я о чём-то подобном? Да я была уверена, что ему плевать на меня! И… что значит: «любимой»? Любимых не бросают! И не предают! А мы… Нет ничего у нас общего с таким определением. Да и не было никогда. Умопомрачительное физическое влечение друг к другу – далеко не любовь.
– Ты о чём? – отзываюсь тихонько.
И сама уже знаю ответ. Тем больше вопросов напрашивается вместо него.
– Жень, – тяжело вздыхает Артём, опускаясь передо мной на корточки. – Давай проясним кое-что? – он выжидающе приподнимает бровь, а я слабо киваю за неимением более подходящей реакции. – Я не отказывался от тебя. Никогда. Это ты так решила. Не дала мне и шанса доказать обратное, а твой благоверный очень сильно посодействовал в этом. Понимаешь, да?
Ни черта я не понимаю!
– А должна? – задаю новый вопрос, перефразируя свою новую истерику. – Да и причём тут Рома вообще? – перехожу на повышенный тон. – Ты об этом с ним разговаривал что ли? Обо мне?
Воображение уже вовсю рисует множество вариантов, при которых слова Рупасова были бы истиной. И ни один из них мне не нравится. Особенно если учесть, что, по всей видимости, каждый из них предполагает, будто Артём гораздо ближе знаком с моей настоящей жизнью, чем необходимо.