Бывшие. Я всё ещё люблю - стр. 33
— Эта девочка — моя дочь, а значит, твоя внучка.
— Нет, это… Это возмутительно! То есть ты вот так сходу всё принял на веру? — мать снимает с рук тонкие кружевные перчатки. — Зачем? Давно проблем не было?
— Какие проблемы? — Катя берёт меня за руку. — Вам, кстати, больше пойдёт шляпа с короткими полями. Эта тени на лицо делает, и вы прям бука в ней. Да и лет прибавляет. Могу почикать. Кастрюля нужна побольше, карандаш и ножницы.
— Да? — Аманда стягивает с головы шляпу. — Я вот тоже думала над полями… — Маман спохватывается и, напялив головной убор обратно, с прищуром смотрит на Катю: — Сколько тебе лет, девочка?
— Шесть.
— Моя, мам, моя, — ухмыляюсь, глядя, как мать подсчитывает в голове. — Она в марте родилась.
— Да, десятого, — кивает Катя.
Мать сминает в ладони перчатки и цедит сквозь зубы:
— Я требую доказательств!
— Родинки на лопатке, как у меня, недостаточно? — поворачиваю Катю спиной к матери и подхватываю густые волосы дочери в хвост.
— Ты мне тут индийское кино не устраивай! — отмахивается мать, но взгляд её пытливо скользит по Катиной спине.
— А хотите цирк? — Катя выворачивается из-под руки и, разбежавшись, делает колесо и сальто. — Ап!
Малышка замирает, вскинув руку вверх, но хлопаю в ладоши только я.
— А с шапкой деньги она не собирает со зрителей? — брызжет ядом мать, упорно игнорируя Еву, хотя та сидит в нескольких шагах.
— Не собирает. Хотя, уверена, что вы именно таким представляли себе мою жизнь. — Ева поднимается из шезлонга, а я понимаю, насколько она сильная, раз улыбка сохраняется на худеньком лице. — Катя, напомни Трофимычу покормить Баламута.
— Хорошо! — Катя вприпрыжку убегает за дом.
Маман подходит к Еве:
— Блудная кошечка решила вновь соблазнить моего сына?
— Старая шалашовка всё ещё пытается что-то решать за него? — усмехается Ева и снимает халат.
Шрамы не в состоянии испортить красоту моей бывшей возлюбленной. Залипаю взглядом на её груди. Ева поглаживает упругие полушария. Сглатывая, смотрю на твёрдые горошины на её груди, и бугор под шортами выдаёт меня с головой. Ева кивает на меня и мурлычет:
— Ночная кукушка дневную перекукует.
— Ты, ты… — мама поворачивается ко мне, и я прикрываю ладонями причинное место. На моём лице самая дебильная из улыбок.
— Это вызов? — вскидывает голову Аманда.
— Это констатация факта, — улыбается Ева одним уголком рта. Походкой от бедра она подходит ко мне и выдыхает: — Хочешь меня?
— Да! — Не знаю, как прикрыть наготу Евы, ведь в любой момент может вернуться Катя.
— Тогда поцелуй! — Ева облизывает губы, и я, забыв обо всём, припадаю к ним. Поцелуй словно отбрасывает меня в далёкое прошлое. Стискиваю Еву в объятиях, прижимаюсь к ней. Пытаюсь собрать себя по кускам, эта женщина — магия, так и не познанная мною до конца. Отпускаю Еву. Перед глазами плывут круги.