Бывшие. Вернуться в завтра - стр. 15
– Ира, подожди! Ты куда? – за мной следом выскакивает Марина.
– Домой, – отвечаю коротко и иду. Неважно куда, лишь бы подальше отсюда.
– Ир… – цепляется ко мне Носова.
– Что? – бросаю зло, показывая, что не желаю сейчас разговаривать.
– Что ты сказала Гронскому? – спрашивает, и я резко торможу на месте.
Смотрю на Марину, пытаясь понять, что же всё-таки происходит. Я как-то раньше не замечала у неё амбивалентности, но в последнее время её слова явно не совпадают с её поступками.
– А что? – Мой невинный вопрос сбивает её с толку.
– Просто хочу знать, – тушуется, что выглядит ещё более странным.
Серьёзно?! Её волнует только это? С полным разочарованием смотрю на подругу и, ничего не сказав, собираюсь уйти.
– Они подрались, – зачем-то говорит мне Маринка, но не отстаёт.
Подрались – это, пожалуй, громкое заявление. На Роме я не заметила следов драки.
– Меня это не касается, – отвечаю и ей, и себе.
Меня это действительно не касается. И Рома, и Дубов не маленькие. Они оба прекрасно знают, как последствия таких выяснений отношений отразятся на их профессиональной карьере.
– Ир, так что ты сказала Гронскому?
– Если тебе это так важно, спроси у него сама, – специально грублю, намекая, что разговор окончен.
– Какая же ты! Я ведь для тебя старалась, – доносится мне в спину Маринкин упрёк.
Не удивлюсь, если после этого Носова будет дуться на меня целый месяц. А может и два. Потом, будто ничего не произошло, напишет «привет» и, как ни в чём не бывало, спросит как дела.
Я так чётко вижу эту картинку, словно умею видеть будущее. Только это не ясновидение, а простое знание характера Носовой. Марина уже столько раз «старалась для меня», и потом мы с ней ссорились, что я уже сбилась со счёта.
Не глядя на номер, прыгаю в первое попавшееся маршрутное такси и бесцельно смотрю на сменяющийся пейзаж за окном.
Обычно, когда мне бывает совсем плохо, я еду к маме. На кладбище. И сейчас, словно сама судьба направляет меня именно туда.
Выхожу на хорошо знакомой остановке и понимаю, что с собой у меня ничего нет. Покупаю два букетика искусственных цветов, хотя всегда привозила живые, и медленно бреду вдоль неусыпной молчаливой охраны из крестов и надгробных памятников.
Стою, глядя на чёрно-белое фото, на котором мама выглядит такой живой и весёлой, и не понимаю, как такое могло случиться. Слов у меня нет, слёз тоже. Но она всегда понимала меня без слов.
Во время прохождения диспансеризации у мамы обнаружили рак. Это так сильно ударило по ней, что из энергичной, жизнерадостной женщины она превратилась в слабую тень самой себя. Мама таяла на глазах, и через три месяца её не стало.