Бывшие в падении - стр. 38
В тот раз они оказались особенно «приятными». Рамилю исполнилось шестнадцать, а значит, теперь за свои проделки он был вынужден отвечать по закону.
То, что люди злые, мстительные и эгоистичные, я уже давно уяснила. То, что поблажек не делают, – тоже. Но все равно для меня стало шоком, что учитель, которому Рамиль разбил лобовое стекло, зная обо всех наших сложностях, написал на него заявление в полицию. Ну, прежде чем выгнать из школы.
Мы с матерью молились за аттестат брата о среднем образовании. Я сомневалась, что он бы легко нашел работу после выпуска или вдруг взялся за голову, но все равно это был бы существенный шаг вперед. А тут он не только вылетел из школы, но и заполучил свое несомненно заслуженное уголовное дело. Теперь требовалось как-то уговорить учителя забрать заявление и оплатить замену стекла. И, конечно же, устроить брата в еще одну школу на оставшиеся четыре месяца, притом что мы едва нашли для него третью. Очень помогла бы протекция отца, но он встал в позу и решил поучить сына ответственности.
У нас с матерью родился только один вариант решения этой проблемы: вмешаться мне.
Телефон очень кстати ожил лестной надписью «Папа» в субботу рано утром. При всем своем невнимании к жизни дочери, отец знал, что дозвониться до меня можно либо до репетиции, либо после репетиции или спектакля. Нет, брать телефон в перерывах разрешалось, но поскольку звонки от него всегда оставляли меня в растрепанных чувствах, я предпочитала не мешать работу с личным. Он каждый год прилетал в Петербург примерно в одно и то же время, по делам, поэтому я знала, когда именно он будет звонить. Но на этот раз бегать от него не собиралась.
Так совпало, что в выходные у меня не было ни одного спектакля, а потому имелось свободное время: педагоги были заняты с выступавшими солистами. Этим я и воспользовалась, чтобы отпроситься ради обеда с отцом.
Но когда вошла в ресторан, так и примерзла к месту: отец сидел за столиком не один.
Я никогда не видела мачеху вживую. Только на фото. Раньше отцу хватало ума не нагнетать. Кстати сказать, то был первый визит отца в Петербург с тех пор, как я сняла деньги с его счета, – полагаю, тем и объяснялось присутствие мачехи на нашей встрече. Я и раньше понимала, что, как только залезу в карман отца, стану должницей. Однако никак не ожидала, что от меня потребуется предать прошлую семью в угоду новой.
Не будь на кону будущее Рамиля и, соответственно, мамы, я бы развернулась и ушла тотчас. Но увы, для Дияры Огневой то была слишком большая роскошь! Мысленно задавшись вопросом, сколько еще лет моя жизнь будет напоминать хождение по минному полю, я постаралась взять себя в руки и направилась к столику.