Бывшие. Ты не наш. Мы не твои - стр. 29

«Нет, нет! — трясу головой, вызывая такси. — Разберусь с квартирой и…».

7. Глава 7

Ситуация складывается отвратительная. Меня так и засасывает в болото новых отношений с Егором. Но думать сейчас об этом не могу, просто провожаю его взглядом и бросаюсь к дочери.

Аришка сладко спит и причмокивает губами. Дыхание становится легче, уже не такое шумное и тяжелое, хрипы почти пропадают.

— А может, домой, — спрашиваю у врача, когда укладываю дочь в кроватку.

Большая палата разделена на три бокса. В каждом стоит кровать для матери и для ребенка, между ними тумбочка. Есть общий коридор, у окна — стол и три стула.

Не стройте из себя яжмать, дорогая моя! — врач кидает суровый взгляд поверх очков. — Раз приехали, давайте пару дней понаблюдаем. Спокойной ночи.

— Но у меня работа…

— У всех работа, — усмехается врач. — Вы получите больничный.

Я открываю рот, чтобы возразить, но замолкаю. Бесполезно: мужчина никогда не поймет работающую одинокую мать.

Я возвращаюсь в палату. С собой не взяла ни зубную щетку, ни одежду. Растираю пальцами виски и начинаю составлять список для Егора. Отправляю ему и ложусь поверх одеяла. Сна нет ни в одном глазу. Перебираю моменты вечера и безумного дня. Я вела себя как настоящая истеричка, но у меня всегда так: если дело касается ребенка, начинаю сходить с ума.

Я вздыхаю. В последние дни все чаще это делаю, самой противно. Прислушиваюсь: по палате кто-то тихо ходит, гремит посудой. Аришка крепко спит, я выглядываю из бокса.

— О, привет, — улыбается светловолосая женщина с хвостиком на голове. — Меня Надеждой зовут. А ты?

— Елена. Просто — Лена.

— Чай будешь?

Я киваю. Кажется, сегодняшний ужин был так давно! Да и был ли он вообще? Аришка капризничала, Егор сделал ей замечание, мы поссорились.

Не успеваю и глоток сделать, как вибрирует телефон — Егор. Удивленно поднимаю брови, а сердце колотится о грудную клетку, словно хочет вырваться на свободу.

— Ты что-то не нашел? — спрашиваю сразу, чтобы не дать себе передышки.

— Можешь выйти? Я все принес.

— Принес? — от удивления глупо переспрашиваю. — Но… уже поздно, больница закрыта.

— Я у стола справок, договорился.

Черт! Шустрый, однако. Я вскакиваю, потом сажусь. Мысли сходят с ума. Что делать? Боюсь, если увижу его, не выдержу, сорвусь, все расскажу.

А держаться надо! Обязательно! Ради себя, ради дочери. Иначе он исчезнет, испугается ответственности, а опять умирать буду от безответной любви. Не хочу!

Нет! Нет! Нет!

— Ты чего скачешь? — спрашивает Надя.

Я перевожу на нее взгляд, совсем забыла, что она сидит напротив и наблюдает. У женщины глаза мерцают любопытством в полумраке палаты.