Бывшие. Ты не наш. Мы не твои - стр. 14

— Хозяйка, посторонись, — просит полицейский в кожанке.

Я прижимаюсь к стене. Сейчас мозг в полной прострации, не способен воспринимать действительность. Детективы останавливаются в коридоре, выжидательно смотрят на меня.

— Да-да, сюда!

Я выхожу из ступора, открываю дверь в детскую. Егора заносят, кладут на Аришину кровать.

— Это моя комната! — кричит возмущенная дочь.

Но я прижимаю ее к себе, сейчас не в состоянии ни успокаивать, ни уговаривать.

— Может, все же скорую? — спрашивает длинный полицейский с сомнением. — Что-то с мужиком не так. .

— Попробую привести его в чувство.

Я бегу за аптечкой, где хранится и нашатырный спирт, пропитываю им ватку, подношу к носу Макарского.

Он морщится, чихает, открывает глаза. Они совершенно пустые, будто подернутые плёнкой, но сияют такой детской наивной чистотой и синевой, словно смотрю на ребенка.

— Эй, мужик, ты нас видишь? — трясёт его за плечо крепыш.

— Эм... — мычит Егор. — Где я?

— Ты в чужой квартире. Помнишь нас?

— Н-нет.

— Это ты вызвал полицию?

— Отстань!

Макарский отваливается от приставучего полицейского, поворачивается набок, поджав ноги к животу, и снова отключается. Но по глубокому и родному дыхание понятно, что он просто спит.

— Ни хрена себе мужика жизнь ухайдакала! — присвистывает коротышка.

— Тише! — шиплю я на него. — В квартире ребёнок.

Я веду полицейских в кухню, подписываю протокол и, лишь проводив их за дверь, осознаю, что натворила. Сажусь к столу, подпираю голову руками, а в голове бьётся вопрос: «Что я наделала?»

— Мама, а где я буду спать? — требовательно спрашивает дочь.

Я вздрагиваю от ее голоса. Ариша стоит рядом, я даже не заметила, как она вошла.

— Со мной.

— А дядя не сломает мою кровать?

Вопрос не в бровь, а в глаз. Детская кроватка не рассчитана на вес взрослого человека, хорошо, что длины хватило. Но вот вид у Егора...

Я иду в комнату, дочь тянется за мной. Смотрю на Макарского и слезы наворачиваются на глаза, ничего сквозь них не вижу. Присаживаюсь возле него, рука так и тянется к родным чертам. Как я его когда-то любила! Как любила! Даже решилась на такой безумный поступок, как затащить в постель.

Отдергиваю пальцы, не прикоснувшись. Нельзя, ребёнок смотрит. Надо чем-то себя занять, но чем?

— Ариша, этот дядя переночует у нас.

— Но сейчас не ночь, — показывает на окно моя разумная девочка.

— Если он проснётся раньше, уйдёт. А пока...

Я развязываю армейские ботинки, снимаю их, секунду думаю и сдергиваю носки. Ариша тут же кривит нос.

— Дядя не умеет мыться?

— Он приехал издалека, устал.

— Ты хочешь ему помочь?

— Людям в беде нужно помогать.