Бывшие. Ты не наш. Мы не твои - стр. 11

— Откройте дверь, или я вызову полицию, — заявляет он тихо, но твердо.

И отчего-то вдруг сердце замирает сначала, а потом начинает биться часто-часто. Закрываю глаза и прислоняюсь к стене. Нет, не может быть! Это не он, не Егор! Он же погиб! Я точно знаю, сама видела документы.

Ариша дергает меня за руку, я встряхиваюсь, отвечаю незнакомцу, но его голос… такой близкий, такой родной. Этот тон с хрипотцой, эта рычащая буква «р» — все кажется знакомым, слышанным очень давно, но знакомым.

«Приди в себя, дура! — приказываю я. — Тебя хочет выселить из квартиры мошенник, а ты уже и нюни распустила».

Наверняка какой-то бомж, решаю для себя. А хрипловатые голоса у каждого третьего мужика с избытком тестостерона. А у Егора, помню, его хватило бы на двух самцов. Невольно улыбаюсь.

За дверью наступает тишина. Подхожу на цыпочках к глазку, выглядываю — на лестничной клетке никого. Ушел алкаш? Ну и слава богу!

— Ариша, иди умываться, — прошу дочь, которая воспользовалась заминкой и схватила телефон.

— Мам, я один лайк сниму. Можно?

— Нет. Сначала дела, потом развлечение.

— Ну, ма-ма, — канючит дочь.

Бабушка с дедушкой совсем разбаловали девчонку, они души в ней не чают, а мне, чем старше она становится, становится все тяжелее.

— Арина Егоровна!

— Иду, иду.

Я мешаю кашу в кастрюле и прислушиваюсь к звукам на лестничной клетке. А мысли постоянно возвращают меня в прошлое, туда, где была безумная любовь, буквально одержимость Егором Макарским.

***

Впервые я увидела Егора на студенческой тусовке. Меня, школьницу, притащила на нее соседка по дому, с которой я дружила. Вера была старше меня на два года, училась в университете и часто рассказывала, как весело проводит время в компании однокурсников.

Макарский сразу выделялся из толпы. Высокий, спортивный, серьезный. Когда подвыпившая компания решила поиграть в бутылочку, он присоединился, но как-то нехотя, будто его заставляли.

А я смотрела на него и таяла. Именно таким всегда представляла своего парня. Мечтала идти с ним по улице под руку и таять от завистливых взглядов девчонок.

Когда бутылочка сделала оборот и остановилась горлышком ко мне, а дном к Егору, я встряхнулась, сердце в груди заколотилось, будто захотело выпрыгнуть и пойти в пляс.

Он пристально посмотрел на меня и будто парализовал взглядом. В полумраке комнаты его глаза казались бездонными черными дырами, хотя я знала, какие они прозрачные и нежно-голубые.

А теперь чудилось, будто эта чернота засасывает меня в глубину без остатка.

— Целуй! Целуй! Целуй! — скандировала разогретая пивом и вином компания.