Бывшие. Отдай кота, зараза! - стр. 13
— Почему? — девушка действительно выглядит озадаченной.
Как она стала главбухом с такими умственными способностями? Или ей любовь все мозги расплавила?
— Тань, ты меня к Ромке приревновала? — наконец-то и до меня доходит, словно до жирафа. — Во даешь! Прикольно придумала.
Теперь я уже начинаю смеяться вместе с Родионом. Надо же такое придумать. Она бы еще меня к Роде приревновала.
— Татьяна Ивановна, — посмотрела я на насупившуюся девушку. — Ты такие мысли даже не держи в голове про меня. И если тебе надо, спроси у Ромы, я думаю, он не откажет в ответе.
Таня разворачивается на каблуках и практически уносится прочь. Я даже не задумываюсь о ее мотивах. Зачем? Бестактные высказывания и вопросы, стараюсь пропускать мимо ушей.
— Рина Дмитриевна, доброе утро! Извините, что подслушал ваш разговор. Таня она…
— Доброе утро, Родион. Не переживай, для меня это не существенно. Если Татьяна имеет виды на Романа, это ее проблемы и мечты. Я же никоим боком к этому не причастна. И поверь мне, никогда не буду. Хорошего дня, — попрощалась я с коллегой и последовала наконец-то в свой кабинет.
Практически до обеда я не поднимая головы проверяла отчеты и делала сводки. Предновогодняя гонка выматывала, но я знала, что после будет как минимум неделя выходных. Уже подумывала снять домик в лесной глуши и с Космосом уехать на природу.
— Добрый день, девушки, — в мой кабинет без стука влетел Роман. — Оставьте нас, наедине.
— Хорошо, — послышалось от сотрудниц.
— Добрый, — кто-то промямлил из них.
— Роман Эдуардович, что-то случилось? — подняла взор от отчета и посмотрела на взъерошенного друга.
— Рин, выручи, — он взял стул и повернув спинкой оседлал, его сев напротив меня.
— Да говори уже. Надоели ваши загадки и недомолвки, — психую я.
— Притворись моей девушкой. Здесь же никто твоего Колю не знает, — выдал этот… недоумок. Других слов культурных у меня не было.
— Ро-о-ом, — тяну я, — а ты случайно ничем ничего не задел? Больно вид у тебя лихой и придурковатый! — в конце я уже повышаю голос, но стараюсь не орать.
— Почему лихой? — на полном серьезе спрашивает Весенний и поправляет нервно темно-синий галстук на вороте белоснежной рубашке. И в этот момент я замечаю приличный такой засос и начинаю смеяться.
— То есть, придурковатый тебя устраивает? — давлюсь я словами и не выдержав прикрываю рот руками, чтобы потише было мое ржание.
— Я же серьезно, Рин. Мне больше не к кому обратиться, — складывает он руки на массивной груди и еще сильнее оголяет шею.
— Слушай, Ром. А ты с какой змеюкой ночевал? — ну не могу я остановиться и не ржать. Вид у Весеннего словно у пацана в пубертат. — Тебя что за пиявка так разукрасила?