Бывшие. Люблю тебя ненавидеть - стр. 5

Смотреть на Максима Подольского невыносимо. Пытаться найти что-то общее с нашим прошлым – ещё больнее.

Сегодня моя уверенность меня подводит. Дважды. Тогда как Людочка проявляет небывалое терпение, чрезмерное рвение и весь рабочий день совершенно неутомимо носится по этажам – таскает Генеральному многотомные полные отчёты по последним международным контрактам.

Надо же.

Пронося мимо меня очередную внушительную стопку документов, она ловит мой взгляд, прежде чем я успеваю отвести его в сторону, дует на выбившийся из элегантной причёски локон и произносит с совершенно не подходящей ей важностью:

– Стась, кофе нам сделай!

Отказать не могу. Уже через несколько минут глубоко вздыхаю, выпрямляю спину, выпячиваю грудь – не четвёртый размер, как у Людочки, но чем богаты, – и с подносом в руках шагаю в кабинет.

Макс коротко кивает, не отрывая глаз от бумаг, когда я молча оставляю перед с ним чашку крепкого ароматного эспрессо. Мы не перекидываемся ни единым словом.

Людочка подходит и провокационно наклоняется над столом, выгнув спину. Открыв перед Генеральным папку с документами, она преспокойно ждёт, когда он поставит несколько размашистых подписей, пышным бедром дразняще задевая подлокотник его кресла. Так случайно, что аж тошно!

– Прошу прощения. Что-то ещё? – говорю я с едва уловимой ноткой сарказма, растягиваясь в улыбке; настолько неестественно, что скулы сводит.

Макс поднимает голову. На его непроницаемом лице отображается лишь секундное замешательство, а потом уголок его губ резко ползёт вверх, но эту кривую усмешку даже с сильной натяжкой вряд ли можно назвать ироничной. Нестерпимо хочется отмотать время назад, чтобы не лезть туда, куда не следует. Поздно.