Бывшие. Договор на беременность - стр. 6
— Санька, ты чего? Не заболела? — спрашивает прямо как в детстве. Сердце сжимается. Тогда у нас с ним не было никого, кроме друг друга. И мы заботились друг о друге как могли.
— Лучше бы заболела, — отвечаю не глядя на него. — Я на грани увольнения.
— Уволь… нения, — произносит взволнованно брат. — Как так, Саш? Тебе нельзя терять работу, иначе мы совсем пропадём.
Я отрываю ладонь от лица и приподнимаюсь на локтях. Смотрю на него почти с ненавистью.
— И кто в этом виноват, скажи, пожалуйста?! — восклицаю, отталкивая его. — Из-за твоей дурной репутации меня ни в одну нормальную компанию не берут. Как только служба безопасности выясняет, что у меня брат — игроман, тут же ставит крест на моей кандидатуре. Вот и приходится терпеть скотское отношение на текущем месте. Но в этот раз они перешли все границы!
— Саш, я понимаю, что тебе тяжело, — брат опускает взгляд виновато. — Но мне ещё хуже. Меня с моими долгами даже грузчиком никуда не берут.
— Ах, ты бедняжка! — отвечаю я с сарказмом. — И кто же это навесил на тебя столько микрокредитов?! Что это был за негодяй? Кто моему любимому братцу всю жизнь изломал?!
— Саш… Ну, перестань, — качает он головой.
— А, точно! Это ведь ты и был! «Я только немножко. Чисто за компанию. Парни поднимают, и у меня получится. Займи косарь, я отыграюсь. В этот раз не вышло, но завтра точно повезёт!» Знакомо?
Захар молчит. Глаза на меня поднять не смеет. Выглядит так, будто раскаивается. Но я знаю, что ему мои слова — как об стену горох. Весь этот спектакль с раскаянием нужен только для того, чтобы я выговорилась, отвела душу и простила его. Для брата это отработанная схема. Сестра простит, сестра за всё заплатит. Как же я устала…
Встреча с Ринатом сегодня напомнила мне о совершенно другой жизни, жизни, в которой Захар ещё не начал играть, а я была счастливой замужней женой. Тогда никто не смел смотреть на меня как на кусок мяса. И я не боялась открывать по утрам глаза.
— Я больше не стану тебе помогать, Захар, — сурово произношу я, поднимаясь на ноги. — Ты не ребёнок, тебе уже двадцать два года. Пора научиться самому о себе заботиться.
— Что ты имеешь в виду? — испуганно спрашивает он, глядя на меня снизу вверх.
— То, что я съезжаю отсюда. Хочешь живи тут, хочешь ищи новое жильё. Но больше я на тебя не потрачу ни единого рубля. Хватит. О своих долгах и пропитании тебе тоже придётся позаботиться самому.
— Саш, ну, ты чего? — он цепляется за мою ногу. — Не поступай со мной так. Меня ведь убьют, если мы не будем платить.
— Значит, в твоих интересах заработать денег и погасить свои долги.