Бывшие. Цена ошибки - стр. 24

Очевидно, мой тон и жесты были слишком напряжены, потому бывший свёкор даже отошел, а вот Дамир приблизился.

— Иди к ней, — спокойно произносит бывший муж. — Я сам здесь разберусь.

— Да, иди! — небрежно кидает фразу свекор. — Тебе тоже место только в кладовой.

— Что? — переспрашиваю, не веря собственным ушам. — В какой еще кладовой?

— Девочка разбила антикварную вазу и поцарапала натуральное дерево. Я сразу наказал ее. Должна понимать, как себя вести в приличных домах.

10. Глава 10

Срываюсь с места и бегу на кухню. Стучу по двери, но в ответ тишина. Замок от волнения не поддается с первого раза, а когда дверь все же удается открыть, то не сразу вижу ее.

Дочь сжалась в самом дальнем углу. Ее глаза крепко закрыты, а в руках она сжимает свою любимую игрушку. Сидит на мраморном полу, поджав ноги в коленях.

— Диана, солнышко, — кидаюсь к ней со слезами, а она начинает еще больше плакать и даже глаза не открывает. Словно не верит в то, что слышит. Малышка сильно боится темноты, а ее заперли в кладовой без света. Одну. В незнакомом доме. — Все хорошо. Я здесь. Мама с тобой. Я виновата. Прости меня.

Прижимаю к себе, начинаю целовать ее. Она бесшумно всхлипывает.

— Я н-н-нак-аз-на, — отрывисто произносит.

— Нет, моя принцесса. Тот дядя просто перепутал.

— Ты н-не о-оста-ви-шь м-меня?

— Конечно, нет. Больше никогда.

Поднимаю ее на руки и иду к выходу, когда в проеме появляется Дамир. Он с сожалением смотрит, а я прижимаю свое сокровище еще ближе к себе.

— Я помогу, — пытается забрать ее у меня, но я тут же пресекаю попытку.

— Ты и твоя семья достаточно помогли! Мы уезжаем! Немедленно!

Не хочется, чтобы он видел меня такой расклеенной и трясущейся от страха, но не могу сдержаться. Диана — тот человечек, который заставил меня измениться. Перевернуть свои взгляды и расти во всех сферах. Никому не позволю причинить ей вред. Если я стерплю оскорбления и обиду, то за дочь порву любого. Плевать, что передо мной миллионер с сомнительным прошлым. Плевать, что его семья может позволить себе что угодно. Никто не имеет права так обращаться с моей семьей. С моим ребенком.

— Отвезу вас, — совсем мягко произносит.

— Нет!

— Не пори горячку! Куда ты пойдешь? Одна, с ребенком на руках?

— Не твое дело! В этом доме мы больше не задержимся! Дай пройти! — рявкаю на него так, что, кажется, соседи могли услышать.

— Не вини меня в том, что сделал отец. Я бы никогда не причинил ей вред.

— Ты такой же, как он! Только о сыне и говоришь, а на дочь плевать.

— Я никогда бы на нее не плевал, если бы ты не скрывала ее от меня.