Бывшие. Боль и любовь - стр. 25

Он впервые тронул мою грудь… Остервенело смял её ладонью, и я едва не потеряла голову, когда второй рукой он залез мне под юбку и приставил головку члена к моей промежности, надавив на кружево трусиков.

– Хочу туда… Хочу в твою тёплую, нежную кисочку… Я хочу трахать тебя, Варя! Хочу выдрать тебя на ультразвуковой скорости и довести до оргазма, чтобы ты от кайфа потеряла сознание!

Только это меня растормошило.

Ощущение его гигантской плоти между моих бёдер, идущей на таран.

Он, подцепив трусики пальцем, почти отодвинул их в сторону, но я успела в самый роковой момент. Сунула руку в карман, вытащила шприц, наполненный препаратом, всандалила маньячине в шею.

– Что ты…

Отпихнул меня от себя, схватившись за шею.

Пошатываясь, его отнесло на пару шагов назад. Илья потерял ориентацию, ноги заплетались, глаза закатились, и он рухнул на кровать.

– Вот так. Сладких снов, Вяземский. А минеты тебе будут делать во сне твои воображаемые шлюшки с моими именами. Мечтать не вредно!

Подошла к нему, победно улыбнулась, потрепала нахала за колючую щеку, обросшую щетиной, и напоследок добавила:

– А Стрельникову мы не скажем.

Накрыв его неподвижное тело одеялом, щелкнула выключателем, и вышла в коридор.

Теперь и мне нужно поспать.

Думала я, зевая, направлялась в ординаторскую, чтобы прилечь хотя бы на пару часиков.

Работа на сегодня выполнена, все самый буйные пациенты усмирены, в отделении объявлен тихий час.

Кажется, я нашла выход – буду пичкать мерзавца снотворным, всякий раз, когда он будет меня лапать и лезть ко мне в трусики.

Хотя, мне с ним бороться недолго осталось, три, максимум пять дней, и Илья Вяземский свалит из клиники, скоро его выпишут.

А вообще, Стрельников за внеплановое дежурство обещал мне отпуск и премию! Как раз и дотяну, с учётом этих дней до выписки главного исчадия клиники.

Глаза уже почти слипаются, я направляюсь в ординаторскую, намереваясь перекусить и вздремнуть хотя бы часок-другой. Вспоминаю, что там, на столешнице, я оставила свой ужин и чай, что уже наверно остыли.

Запара продолжалась. Всё-таки тяжело одной на сутках. Однако, прямо сейчас я почувствовала прилив успокоения – мне было намного спокойнее, зная, что Вяземский сейчас дрыхнет как сурок, не дерёт по углам шлюх и не разносит имущество клиники.

Бумс!

Вздрагиваю, понимая, что я во что-то твёрдое врезалась на повороте. Поднимаю голову, вижу здоровенного бритоголового мужика в строгом костюме.

Он даже не притормозил, задев меня своим габаритным плечом, тупо прошёл мимо, будто я какая-то пылинка.

– Извините, вы кто? Вас здесь быть не должно! – устремляюсь за ним, крича вслед.