Бывшая Онегина - стр. 23
- Ну, думаю, теперь стало понятно, почему отец против того, чтобы Виола рулила в его компании. Это было основным условием, когда мать захотела вернуться. Он сказал, что ребенка запишет на свое имя, но он ни копейки наследства от него не получит, - добавил Даня, отпуская меня из объятий.
- С одной стороны, вроде справедливо. А с другой жестоко, – произнесла я в сомнениях, до конца не понимая, одобряю я это или нет.
- Возможно. Но папе стоит отдать должное. Он никогда не высказывал к сестре неприязни и всегда старался быть для нее заботливым родителем. А со временем она стала ему полноценной, родной дочерью, но решения с наследством он все равно не изменил. Не знаю, принципиальность это или обида, но это его позиция. У него все эти пункты в завещании прописаны, - горько усмехнулся он. – Все активы, деньги на счетах, инвестиции, фирма, уходят ко мне. Матери тоже, к слову, мало чего перепадет. У нее останется только дом и ее собственные накопления.
- Понятно, - отозвалась я. – А у твоей сестры никаких вопросов по этому поводу никогда не возникало?
- Нет. Она наивно полагает, что папа просто не видит в ней потенциала. Предпринимательской жилки. Да и сама она не стремится там работать. Ей ближе что-то творческое, без заморочек.
Я шумно выдохнула, пытаясь переварить информацию. В голове не уживалось то, что Виктор Сергеевич принял жену назад, но выставил такие странные требования по отношению к ребенку. Я, все же, придерживалась мнения, что если прощаешь человека, то прощаешь до конца, принимая все его косяки и веря в ваше общее светлое будущее. Но, видимо, у него была какая-то своя собственная правда, свое понимание морали. Впрочем, не мне судить.
Теперь, кстати, стало понятно, почему Виола целиком копия своей матери и даже малейшей черточкой лица не похожа на Виктора Сергеевича.
- Дань, а когда ты сказал, что родители не оставляют тебе выбора, ты что имел в виду?
Мой жених скривился, поджимая губы, видимо, коря себя за то, что эта неосторожная фраза вообще проскользнула в нашей беседе.
- Жень, давай не будем бежать впереди паровоза, - выдержав паузу, ответил он. – Я надеюсь, что все решаемо. Не переживай, - он притянул меня к себе, возвращая в теплый кокон рук, убаюкивая в нем, как ребенка.
Хоть его недосказанность и напрягала, но сил протестовать не было. Если что, позже с этим разберемся. Будем решать проблемы по мере поступления.
- Расскажи лучше, ты готова к завтрашнему собеседованию? – наигранно-бодро спросил он, закрывая на сегодня разговор о своей семье.
И тут перекосило уже меня.