Бывает… - стр. 13
И тогда Григорий опять закричал. «С ними я могу… С этими лицами! – он посмотрел на существа. – Но в этом круге я исчезну! О, зачем, зачем?!»
И он закрыл глаза, чтобы не видеть холодно-ослепительного божества.
Но существа вдруг открылись. Он понял, что есть нить – нить между ним и ими.
Ему даже показалось, что тот высокий сделал еле заметное движение, чтобы призвать Григория к себе – как собрата. Григорий двинулся навстречу туда, к существам. И в ответ сознание его окончательно рассыпалось – рассыпалось на чуткие, безымянные искры, которые летали в пустоте, как от костра.
На мгновение он ощутил себя блаженным идиотом, который с высунутым языком наблюдает полет своих слюн. Но в то же время распавшееся сознание обнажило пустоту – белую, странную пустоту внутри него, которая сразу стала оживать и шевелиться. И ему почудилось, что он уже может общаться с этой пробужденной пустотой, ставшей белой, с теми светлыми, плывущими над измененным миром существами.
Может быть, он уже «говорил» с ними. Но исчезающая привычка осознавать мешала ему войти в новый мир – вернее, помешала на секунду… Искры вспыхнули и погасли…
И когда Григорий подбежал к существам, он уже был не Григорий… Он только весело вертелся посреди – словно помахивая хвостиком – под непонятным и холодно-зачарованным свето-взглядом, исходящим от их тел…
Утопи мою голову
Человечек я нервный, издерганный, замученный противоречиями жизни. Но когда возникают еще и другие противоречия, не всегда свойственные жизни, то тут уж совсем беда. – Утопи, негодяй, мою голову… – услышал я во сне холодное предостережение, сказанное четырнадцатилетней девочкой Таней, которая за день до того повесилась у нас под дверью.
Собственно, история была такова. Во-первых, она вовсе не повесилась. Это я сказал просто так, для удобства и легкости выражения. Таня засунула голову в какую-то строительную машину, и, когда что-то там сработало, ей отрезало голову, как птичке, и голова упала на песок. Во-вторых, не совсем у меня под дверью, а шагах в ста от нашего парадного, на пыльной, серой улице, где и велось строительство. Покончила она с собой по неизвестным причинам. Говорили, правда, что ее – часа за два до смерти – остановил на улице какой-то мужчина в черной шляпе и что-то долго-долго шептал ей в ухо. И такое нашептал, что она возьми – и покончи. После этого шептуна упорно искали, но так и не нашли. Думаю, что нашептали кое-какие намеки на… Тсс, дальше не буду.
Итак, уже через несколько часов после своей смерти она ко мне явилась. Правда, во сне…