Быть женой министра церемоний - стр. 37
Уже в зелфоре на пути к школе благородных мефрау я перебирала воспоминания и так или иначе натыкалась на фразу королевского стража о наорцах. Пять лет как перемирие, но пяти лет мало, чтобы забылось десятилетие военного положения на границе, убийства и траур по королевской семье. Зачем их вообще пригласили?..
За размышлениями я и не заметила, как зелфор остановился у школы. Джерри открыл мне дверь и почтительно склонился. Я выпорхнула наружу, расправляя складки платья и придерживая широкую плоскую сумку с бумагами локтем. Сегодня я была больше похожа на герцогиню. Легкая газовая вуаль скрывала покрасневшие за ночь глаза. На лице не должно было быть ни грамма растерянности или горя. Я слегка улыбалась, так, держала уголки губ приподнятыми, и эта непроницаемая маска отлично сбивала с толка тех, кто жадно пытался увидеть мой страх, растерянность или горе.
Сегодня мне предстояли рабочие встречи с родителями учениц, и я была уверена, что на меня посыплются слова сожаления и потоки жалостливого восхищения, приправленные жадным интересом. Люди же любят приобщиться к чужой беде. Впрочем, для меня самый ужасный момент был уже в прошлом. Гейс выздоравливал, расследование шло, пусть и без меня. Возможная опасность не давала мне покоя, но стоило ли лезть туда, где меня не ждали? Все-таки у меня было теперь что терять и о ком и о чем заботиться.
— Ваша светлость, с возвращением, — склонился на пороге моего кабинета манеер Барент. Он буквально на секунду заглянул в секретарскую и уже с бумагами направился к моему столу. А я, пока секретарь готовился к отчету, подошла к зеркалу и сняла шляпку с вуалью. Опухлость почти сошла, хотя легкий розовый оттенок на веках еще присутствовал.
Гейс все равно заметит. А если и не заметит, то почувствует. Он всегда понимал, когда я расстроена и, Небесная дева упаси, плакала где-то в одиночестве. По мнению моего мужа, его жена рыдать должна только в его объятьях, утирая покрасневший нос о его рубашку, а после по-домашнему сопеть ему на ухо.
Что сказать, Гейс порой открывался для меня с новой стороны, и некоторые вещи, которые казались ему романтичными, фактически такими не были. Но это мне тоже нравилось в нем.
— Кто у нас сегодня первый на очереди? — я упала в жесткое директорское кресло и попыталась сосредоточиться на бумагах.
— Виконт Эйскенс, касательно своей дочери мефрау Хелен. Мефрау завтра будет первый день на занятиях.
— Хорошо. Заявление на поступление и договор об обучении мне на стол. Письменный прибор виконту подашь сразу же. Пусть заполняет своей рукой, а я пока просмотрю те счета, которые не глянула вчера, — я вздохнула и настроилась на работу. Еще пара-тройка часов, и я увижу Гейса.