Быть женой министра церемоний - стр. 34
Паук оказался жив. Большое черное мохнатое тело проковыляло на толстых лапах по моей подушке и юркнуло в щель между кроватью и стеной. Этот момент я запомнила надолго. Паук будто ухмылялся и махал мне лапой.
После такого я с визгом выбежала из комнаты и долго осматривала дверь. Вдруг паук просочится в щель! Ну и что, что она чуть толще волоса. Пауки на многое способны!
Зайти в комнату я сама не осмелилась, ни одеться не могла, ни успокоиться. У этой самой двери меня и застал Гейс. Он зашел за мной после полудня, мы как раз собирались выйти на обед вместе. А тут я в домашнем халате, в тапочках и с гнездом на голове. Совершенно испуганная!
Конечно, Гейс бросил все силы на мое спасение!
— Отойдите в сторону, Никке, — потребовал он очень серьезным тоном, если бы я была не такой испуганной, то заметила как дергались уголки губ Гейса. Он явно пытался не смеяться.
Вот только паук в моем воображении раздулся до размера среднего пса и стал вообще непобедим. Разве что благородным охотником на пауков.
Бегал вторженец быстро. Швабра прогремела под кроватью и сразу же оттуда выскочило черное тельце, которое перебирало лапами так интенсивно, что рассмотреть было невозможно.
Конечно же, я визжала и цеплялась за Гейса. А он, сбросив камзол и схватившись за метлу, гонял паука по моей спальне.
Кажется, именно в тот день Гейс впервые переступил порог моей квартирки. До этого мое жилье было неприкосновенным, да и вообще я не особо любила приглашать других в гости. Но в этот миг я не могла оставаться один на один с ужасным созданием с мохнатыми лапами и спиной. Мне и одного-то животного в квартирке хватало — рыжего, шерстистого и наглого.
— Лапка, прочь с кровати! — потребовала я. А то кот умел портить вещи так, что потом их только как ветошь для уборки и применять.
— Мря-у? — кот только один глаз приоткрыл, мол, что тебе нужно, неугомонная, не видишь, я сплю, и что, что грязный и на чистой постели?
— Может согнать его полотенцем? — предложила мне экономка.
— Фш-ш-ш, — отреагировал Лапка, уже с большим вниманием следя за людьми. Но лежать продолжал, все равно экономка его бы не тронула. Правило касательно манеера Лапки было одно — все вопросы касательно кота нужно решать со мной.
Трогать без причины я запрещала. Хотя на самом деле прислуга и так без лишней нужды этого не делала, разве что сам Лапка захотел обтереться об человека. А вот шлепнуть полотенцем и тем более всерьез ударить эту рыжую пушистую шкуру было почти невозможно. Когда хотел, Лапка мог и улизнуть, едва ли не просочившись в дверь, а мог и впиться обидчику в лицо когтями. Для невысокого и круглого кота он умел прыгать очень высоко. Так что хватило буквально нескольких инцидентов, чтобы о коте знали все в округе.