Быть женой министра церемоний - стр. 16

Ведь магия — это выгода и сила, а сила — это власть и страх. И что может быть выгоднее магнера, кому по силам вылечить тяжелую рану? И что опаснее магнера, в чьей крови кипит огонь, способный сжечь любого, кто встанет на пути? Вот обычные люди и перестраховывались, пользуясь тем, что одаренные дети появляются редко, а дар становится заметен в очень раннем детстве. Тогда, когда магнер еще не способен себя защитить.

Я покосилась в сторону палаты. Как же приятно было видеть спокойную Денизе: уверенную в своих силах, добровольно помогающую пациентам, живущую без страха.

Как же хорошо, что в Фрейзелии еще в прошлом веке были приняты законы, оберегающие магнеров, гарантирующие им образование и добровольный выбор профессии. Благодаря этому Гейса сейчас лечат профессионалы, а от ожогов, я в этом уверена, почти не останется шрамов. 

Так что из палаты я выходила с надеждой. 

— Рад видеть тебя, Николетте, жаль, что повод такой печальный…

Страх, вот что я чувствовала.

Я с трудом уняла желание подхватить юбки и убежать по коридору, не оглядываясь, но вместо этого замерла на месте. Поднимать голову нельзя, смотреть в глаза нельзя. 

Я медленно повернулась к говорившему, но мой взгляд остановился на его губах, выше нельзя. Его голос я бы узнала из множества голосов, его невозможно забыть — приятный, чуть шершавый баритон, сказанные им слова будто тянулись, вынуждали слушать их и внимать им.

Магнеры могли многое — управлять огнем и водой, помогать жизни, чуять смерть, управляться с животными… Силы каждого были разными, таланты могли переплетаться, создавая новые способности. А если двое одаренных решали завести ребенка, тут уж никто не мог предположить каким будет его дар и насколько сильным.

Но был один вид магнеров, которые вызывали ужас у любого — одаренного или нет. Вот уж кого можно было бы назвать чудовищем.

— Добрый день, ваше величество, — я сделала книксен и замерла в поклоне.

Он тут же жестом дал мне понять, что ни к чему церемонии. 

Я разогнулась мгновенно и с облегчением. Видела, как король заставлял часами стоять, согнувшись, неугодных придворных в качестве наказания. Но мне повезло. Еще я надеялась, что он тоже волновался о Гейсе, хотя и по-своему, как о сыне старшей сестры. 

Но даже стоя ровно, я продолжала дрожать от напряжения. Чтобы очистить сознание, нужно спокойствие, а рядом с королем я могла ощущать только ужас.

Король Фрейзелии Каспар-Банкрас де Ланен был урожденным магнером. Его отец и мать имели дар, дед и бабка были магнерами, его дальние родственники в большинстве своем тоже.