Быть женой древности крылатой - стр. 42
Он подмигнул мне и принял красивую позу, плавным движением замахнулся и четким броском послал нож в ограждение. Я мысленно даже восхитилась… Но нож вдруг ударился ручкой, отскочил в сторону, разбил старый кувшин, стоящий у ограды. Оттуда вылетел рой каких-то мошек, неприятно зажужжал разгневанным черным облаком и направился в нашу сторону.
Абель отмахнулся, да только куда там! Пришлось спасаться в доме, пока за мошкарой по двору прыгал нгуру — вот уж кого ничуть не беспокоили укусы.
— Вот ты сама все видела, — сказал Абель, почесываясь. Я ему и сочувствовала, и с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Но бывало же такое: не получается что-то и все. Нет таланта!
— Постой, но тогда получается, что ты бросился на тот глаз, не имея опыта в подобных сражениях?!
— Меня как и всех в детстве обучали, да и крыльями я умею пользоваться, и свет, что бы ни говорили, у меня есть, — улыбнулся он. — Так что не волнуйся. Защитить я способен.
Защитничек! Я чуть за голову не схватилась. Как бы такого защитничка не пришлось самой спасать. Впрочем, я сразу же себя остановила. Ну что за мысли? Надо же наоборот выказать уважение: какой бы ни был он боец, а ни разу не сомневался и правда бросился защищать. Как и сегодня в этой ситуации с нгуру.
— Спасибо, — я улыбнулась. — Но на всякий случай будь все же осторожнее и мне подсказывай, что опасное, а что нет. Если ты остаешься в башне, то и я останусь. Смысл зря паниковать? К тому же готовлю я хуже, а с метанием у меня лучше.
И в подтверждении я удобнее перехватила топорик, который наточенный валялся у порога, и метнула. Как обычно удачно, потому что это одно из самых распространенных развлечений в походах было — метать все что ни попадя. Иные умельцы и вилки умудрялись воткнуть в дерево с пяти шагов.
Абель присвистнул и уважительно мне поаплодировал.
Потом наступил вечер, это можно было определить только по часам. Но местные как-то привыкли узнавать время по никогда не темнеющему небу и торчащему солнцу, или же внутренние часы у них лучше работали. После обеда мы продолжили приводить в порядок башню. Кто-то сказал бы, что это занятие ненужное, мне так точно, потому что я ничего для себя не решила и никакой женой себя не чувствовала. Глаз на лбу не вырос, крылья тоже, как и лишние руки. Мысли Абеля я тоже не могла читать. Разве что в груди всегда было тепло — и все.
Домой не тянуло, здесь в сумеречном мире все замерло. Не наступала ночь, не будило рассветное солнце и создавалось ощущение, что стрелки часов замерли на одном месте. Я была вне привычного мира, вне привычных обычаев и тем более природы. Как будто снится странный, но увлекательный сон — порой кошмарный, порой захватывающий.