Быть Мад - стр. 3

Так вот, Маделин. Черт, как странно видеть это имя написанным моей рукой. Но, прошу, не ставь на себе клеймо из-за того, что тебя зовут Маделин. В конце концов, имя всегда можно поменять. Но хватит уже мне быть непоследовательной.

Я очень надеюсь, что история, приключившаяся с твоими родителями, не оставила серьезного следа в твоей жизни, ты стала относительно нормальным человеком, способным на чувства и взаимоотношения, ни капли не похожие на тот сюрреализм, который творится в этом доме сейчас.

Я не могу всего доверить письму, потому что уже никому не могу доверять, кроме твоего отца. Хотя, черт возьми, я люблю его больше жизни, червь недоверия грызет меня. Но если я не доверюсь ему, то кому тогда? Я знаю, что ты прочтешь это и захочешь узнать все-все. Как было на самом деле, а не то, что ты уже слышала. Все ложь, все вокруг — череда бесконечной лжи. Все теряют собственный облик, глубже и глубже погружаясь в нее. Людьми правят деньги, слава и похоть. И красота, конечно. Она особенно жестока. Я не хочу так жить, думаю, ты поймешь меня. Послушай стены нашего дома и тех, кого они помнят, загляни в себя и за себя — и ты все увидишь.

То, что ты должна знать наверняка и в чем не должна сомневаться: я точно знаю, что умру. Это должно быть твоей отправной и финальной точкой.

И последнее. Не позволяй себе любить. Никого и никогда. Если ты почувствуешь, что кто-то значит для тебя больше, чем ты сама, беги от этого человека, он тебя убьет. Он тебя убьет.

С надеждой на понимание,

Мама

Я положила листок на колени. Черт знает что! Просыпаешься обычным человеком, а к обеду ты миллионерша с кучей темных пятен в прошлом. Письмо матери было не то чтобы непонятным – оно ввело меня в прострацию. Одно не оставляло сомнений…

Повинуясь бессознательному порыву, я начала безостановочно звонить, вызывая адвоката. Видимо, я напугала его: он влетел в кабинет.

– Да, мисс. Вы в порядке?

– Мои родители… как они умерли?

– Мисс… Ваша мать была убита… – он замялся.

– Скажите, пожалуйста, – проговорила я почти беззвучно.

Он опустил глаза, но сказал достаточно четко:

– Весьма вероятно – убита вашим отцом.

1 июля 1996 года

Люблю начинать новый блокнот с нового года, но и середина тоже подойдет. Прошедшие месяцы были не самыми веселыми, но мне не хочется вписывать печаль в это лето. Я обожаю лето, и мы с Эдвардом договорились, что сделаем его идеальным, лучшим из всех. Мы не станем вспоминать ничего плохого, будем просто счастливы столько, сколько сможем.

В июне Эдвард вернулся домой окончательно, и мы снова зажили, как раньше. Да, наш дом напоминает цыганский табор, но я привыкла. В конце концов, это и делает его таким замечательным.