Быть Корелли - стр. 12
– Я должна вернуть вам это.
Казалось, тяжёлый, хриплый, пробирающий до нутра голос Изабеллы Бланко обрёл плоть и коснулся его со спины, но то был лишь порыв ветра. Алессандро ощутил горьковатые нотки рассеянного в воздухе аромата мандарина. Он повернул голову. Возле бокала блестела его запонка. Изабелла стояла у парапета, всматриваясь вдаль.
– Я вижу, далеко вы не ушли, синьорина Бланко, – криво ухмыльнувшись, Корелли взял бокал и осушил его до дна. Запонку он спрятал в карман брюк. Она всё ещё хранила тепло её пальцев.
– Всё не так просто.
Она так и не посмотрела в его сторону. Ресницы её дрогнули, но голос остался ровным – казалось, его слова задели её, но она старалась сохранить лицо. Решительно сказанное ею тогда в машине «Я уже ушла» оказалось пустым, бессмысленным набором звуков. Ненадолго её хватило. Алессандро бросил на неё короткий, оценивающий взгляд – платье, прическа, бриллианты в ушах. От красивой жизни так легко не отказываются. Ради красивой жизни можно и собакой полаять, верно, Изабелла?
– Ваш мужчина – эта свинья?! – он вспыхнул, развернулся к ней всем корпусом, подался вперёд. Сам не зная почему, повысил голос. Алессандро подобрал самый благопристойный эпитет для господина прокурора – в его голове крутилась одна нецензурщина на всех четырёх языках, которые он знал в совершенстве.
– Я надеялась полюбить его не за внешность.
– А за кошелёк? Или за изобретательность в постели?!
Воображение вдруг нарисовало красочную сцену: эта нимфа грациозно скачущая на члене, точнее на брюхе этого пса; утопающая в жировых складах и паховых зарослях; кричащая какую-нибудь пошлость.
«Мой пухленький котик». «Возьми свою собачку на поводок».
Захотелось сплюнуть. Да какое ему, собственно, дело?! Сплошь и рядом здесь такая «любовь», отчего его так заедает? Наверное, потому что всё это отдаёт какой-то дикой, жизненной несправедливостью. Алессандро Корелли не мог отделаться от мысли что он – лакомый кусок, красавец, миллионер – примерил рога, а Осборн – этот недомужчина – имеет в любовницах, наверное, самую красивую женщину в городе.
– Послушайте! – Изабелла дёрнулась, резко развернулась к нему, приблизилась. Вырвалась из сковывающего её по рукам и ногам образа светской львицы: манерной, горделивой, манкой. Её глаза пылали. Аромат мандарина стал густым, почти удушливым. Алессандро словно схватили за шею и сдавили – и это лишь один её взгляд. В котором слишком много боли злости и отчаяния. – Это мой крест, и я несу его, и вас это не касается!
Она не сказала – прорычала, и тут же будто бы смутилась своего порыва. Её на мгновение ожившее лицо вновь окаменело, превратилось в маску благочестивой дамы. Она сделала шаг назад и нервно замотала головой в поисках выхода.