Быть киллером - стр. 4
ГЛАВА 2
Парень я, как правильно говорила моя классная, ленивый, но сметливый. Учился легко. В пустую мою тогдашнюю голову лекции укладывались сразу, иногда дома заглянешь в конспект – и порядок. В студенческую среду тоже влился легко, старше многих был всего-то на два-три года. И хотя два-три – не десять, разница между нами всё-таки была и различать её я стал довольно скоро. Как-то у них, у молодых, всё шло через деньги и деньгами всё определялось.
Карьера оценивалась не общественной значимостью (в космонавты, скажем, никто не рвался), а исключительно деньгами. Главное и единственное счастье в жизни – заколачивать миллионы, менять тачка, флэты (квартиры), яхты и, само собой, женщин. Похоже, что и у тех намерения были такие же, с небольшой поправкой по признаку пола. Я на морду парень довольно обычный, не Ален Делон, но фигура спортивная, подтянутая. Плечи широкие, таз узкий, волосы – я шатен – слегка вьются, так что вниманием женской половины группы обделён не был. Даже наша первая красавица Даша Милютина нет-нет да поглядывала в мою сторону. С сексом у нас проблем не было: на праздничных вечеринках после танцев-обжиманцев главное было вовремя занять койку, пока её не заняли другие. На одной из них мы с Дашкой и сблизились. Протрахались мы с ней весь первый семестр, а после каникул, смотрю, она как-то глаза отводит и насчёт повстречаться – у неё то мама в больнице, то ещё что-нибудь. Всё я не мог просечь, в чём тут фишка, пока не увидел её выходящей из машины Алекса, богатого козелка из нашей группы. Выходит, значит, она, а за ней он – и прощальный поцелуй: одна его рука у неё на груди, вторая – на заднице (ничего не скажешь – аппетитной). Я, естественно, в позу вставать не стал, дело её – с кем хочет, с тем и трахается, я один не останусь. Зато он, козёл недоношенный, решил на мне оттянуться.
– Не туда смотришь, – говорит, – таким тёлкам нужна, как минимум, Ауди и прикид от Версаче, а с полночным троллейбусом и штанцами из универмага – это к лимите. Усёк?
Плевал бы я на его слова, но сказано это было с наглой ухмылкой, а главное, в курилке, где торчало несколько наших.
– Усёк! – сказал я коротко, а после занятий, когда он прохаживался возле своей тачки, ожидая мою бывшую подружку, оттеснил немного в сторону и не слишком заметно для посторонних врезал раз по печени и раз по наглой роже.
– Ладно, – сказал он, лёжа, не рискуя встать, чтобы не нарваться на третий, – придётся тебе кое-что объяснить.
Слушать его я не стал и пошёл, насвистывая, к своему автобусу. Скоро оказалось, что молокососа я недооценил, а сказать точнее, не просёк правильно ситуацию. Свою ошибку я понял через пару дней, когда вечером у моего дома меня встретили два амбала с вполне очевидными намерениями. Ну, два – не десять, сдаваться просто так я не собирался, но получив подсечку от третьего, а потом ногами по рёбрам от всех троих, уже о драке не помышлял, а только прикрывал голову. Но видать, указание у них было не мочить, а только проучить, поэтому, попинав с минуту, амбалы отвалили, сказав на прощанье: