Быть иль… Казаться - стр. 2
– Вань, я поздравляю тебя!
Он нехотя покосился: казалось, она обниматься от переизбытка чувств сейчас бросится, и, чтобы как-то упредить этот совершенно нежелательный в данный момент поворот, хладнокровно заметил:
– Наверное, наблюдай кто со стороны, решил бы, что это я адвокат, а Вы – лет десять прочалились.
Но даже такая вопиющая бесчувственность никак не могла повлиять на экстатическое переживание этой девочки – она вся так и лучилась от счастья:
– Да ты что! Мы же выиграли!
Всё же она, будто немного смутившись под его прохладным взглядом, замолчала на секунду, подумала и, снова вся засветившись широкой улыбкой, зачирикала:
– Вань, ты даже не представляешь! Это такая победа для меня! Впервые! Такое дело!
Он молча смотрел на свою счастливую защитницу: «Как мало надо человеку для счастья. И какие же мы эгоисты в такие минуты. И просто непременно надо всё расплескать. Хотя женщина – эмоции, что с неё возьмёшь?», и решился прервать её:
– Насколько я понимаю, Вы без машины?
… В такси он молча смотрел на мелькавшие за окном улицы, его спутница замечательно молчала, и сладковатое чувство, сродни ностальгии, обволакивало его мягким невесомым одеялом…
Проснулся он рано, на улице было ещё темно. Немного понежился в постели, наслаждаясь тишиной и покоем, вдруг резко вскочил и направился на кухню варить кофе. День обещал быть интересным.
Он всегда твёрдо знал, что жизнь полна сюрпризов, а потому и никогда не пытался забегать умом вперёд. Ведь в том и очарование нашего существования, – думалось ему, – что будущее скрыто от нас: мы не знаем ни ожидающих нас радостей – и тем приятней они будут, ни грядущих бед – и не страдаем от их неизбежности загодя. Приятными или неприятными покажутся нам неожиданные повороты жизненного пути, они неизбежны и совершенно необходимы для нас. Осознание важности и полезности случающихся неприятностей зачастую приходит лишь много времени спустя, а понимание вздорности многих человеческих радостей и удовольствий, напротив, кажется очевидным.
Несмотря на всю весомость этого убеждения, смириться с тюрьмой оказалось для него трудной задачей. Неприятная обстановка, скверные запахи, нежеланное соседство, навязанные, зачастую просто нелепые порядки, – со всем этим можно было смириться на время, но как было принять то, что тебя насильно удерживают в четырёх стенах, причём не самых сухих и опрятных (пусть их качество и не имело решающего значения)?
Впрочем, ко всему привыкаешь со временем. От сумы и от тюрьмы не зарекайся, гласит народная мудрость – иными словами, каждый может здесь оказаться, а значит, и каждый должен быть готов к этому. Что ж в таком случае здесь исключительного?