Быть иль… Казаться - стр. 19
Подойдя к двери, человек с тарелкой оценил сложность предстоящей операции, раздражённо огляделся и, увидев Ивана, бросил:
– Стоит он! Двери открыть мозгов не хватает?!
Уже сделавший движение в его сторону, Иван остановился: кровь ударила ему в голову, но он сдержался и как можно спокойнее заметил:
– Не велика цаца, сам справишься.
Тот засопел, с трудом умудрился приотворить одну створку, кое-как протиснулся и стал медленно подниматься. И тут произошло то, что позже Иван вспоминал с чувством стыда: он не вытерпел и кинул вдогонку высокому, так чтоб слышал, ещё какое-то обидное слово, и только тогда почувствовал, что успокоился.
Через пару часов он снова увидел своего недруга, спускавшегося к выходу. Неожиданно он повернул к Ивану, внутренне сжавшемуся и приготовившемуся к развитию активной фазы конфликта. Но высокий посмотрел ему в глаза, широко улыбнулся и хлопнул Ивана руками по плечам:
– Не обессудь, зёма, с кем не бывает – нервы ни к чёрту! Не дуйся!
Сказать, что этим поступком Иван был застигнут врасплох, значило не сказать ничего – он был уничтожен. Глядя в открытое честное лицо, он переживал настоящую бурю чувств: удивление, признательность, даже что-то похожее на восхищение, но острее всего чувствовал стыд. Хотелось в свою очередь извиниться перед этим великодушным человеком, но он быстро удалился, не дав Ивану опомниться.
Так состоялось его знакомство с тем, кто впоследствии стал его Командиром и был профессиональным военным, выдающимся спортсменом, настоящим другом, человеком с большой буквы – Саней Серым.
Немного позже Иван познакомился и с ближайшим другом Серого – Дикарём, невысоким, но громким и подвижным человеком, быстро решавшим любые проблемы и трудности, ветераном афганской войны, прирождённым воином и талантливым руководителем.
Иногда Ивану доводилось дежурить в подвале, охраняя задержанных, и коротать время за разговорами с ними. Пленникам было приятно общение: одиночество располагает к словоохотливости. В своём большинстве это были обычные люди, ничем не примечательные, кроме своих официальных постов и должностей, помещённые сюда, по-видимому, из предосторожности. Но бывали и исключения.
Случалось, оперативная группа привозила сразу по несколько человек, задержанных при попытках проведения разного рода провокаций, иногда у них изымали листовки, оружие, взрывчатку, удостоверения запрещённых экстремистских организаций, их флаги и символику. Таких «клиентов» держали, как правило, отдельно, замотанными скотчем и сваленными штабелями на пол.
Однажды с ж/д вокзала привезли совершенно невменяемого типа: при задержании ему прострелили ногу, но он продолжал бушевать так, что с ним никак не могли сладить. Закованный в наручники, парень среднего телосложения вскакивал и бегал, таская на себе несколько навалившихся на него человек. В потасовке он лишился уха, но и это не остановило его. Наконец, разозлившиеся бойцы спеленали буяна в смирительную рубашку и бросили в подвал.