Быть Хокингом - стр. 44

Приезд из родительского дома в Детройте жены Роджера Пенроуза Джоан немного разнообразил мои будни на третьем этаже. Она явилась как корабль на всех парусах, неся перед собой младенца в слинге и ведя за руку второго малыша; шествие замыкала ее престарелая мать. Джоан получила образование в области ораторского искусства, что стало незаменимым подспорьем в управлении выводком мальчишек, а также важнейшим качеством, позволявшим не оставаться в тени среди физиков, для которых многочисленное общество жен, обремененных маленькими детьми, представляло лишь малозаметный фон. Некоторые из этих женщин были громогласными и болтливыми, другие – подавленными и замкнутыми, третьи – мрачными и унылыми. Некоторые жены получили образование в области математики и физики; они вели себя задиристо, по-мужски; те же, чьи спящие таланты относились к другим сферам, были язвительны и недоверчивы. Физика нанесла урон каждой из них; нравились ли они друг другу, уживались ли друг с другом, но одно свойство их объединяло: для всех других начинаний они были вдовами – они принадлежали физике.

Было, однако, несколько приятных отклонений, сохранившихся в памяти. Каждый день во время нашего путешествия по кампусу я останавливалась поболтать по-испански с мексиканской парой, так же дезориентированной в Корнелле, как и я. Затем одним субботним вечером нас пригласили в гости знакомые друзей родителей Стивена, и мы провели выходной в их летнем коттедже на берегу озера в пригороде Итаки. Обычно мы вечерами напевали «Вальсируя с Матильдой[45]» над нашей единственной кастрюлей, булькающей на плите в кухоньке на третьем этаже, слушая длинные рассказы Брэндона о его приключениях. Местом действия чаще всего служил австралийский буш; были и другие истории, повествующие об увлечении работами математика Джеймса Клерка Максвелла, и о захватывающей экспедиции под парусом, которая должна была преодолеть Бискайский залив и достичь Средиземноморья, но закончилась в Шербуре. Когда и эти темы оказывались исчерпаны, разговор превращался в непрекращающиеся космологические дебаты между Роджером и Стивеном, в то время как я мыла кастрюлю и пластиковые тарелки, задаваясь одним и тем же вопросом: неужели все наше лето пройдет в кампусе Корнелльского университета, на третьем этаже общежития?

В тот самый момент, когда я уже начала привыкать к рутинному существованию, Брайан и Сьюзи Бернс, супруги, ранее гостившие в Кембридже, пригласили нас на автомобильную прогулку к Ниагарскому водопаду. Когда после скучной дороги, пролегавшей среди окрестностей города Буффало, мы внезапно увидели водопад, впечатление было незабываемое. Величественные низвергающиеся темные воды в непрекращающемся падении, неумолимо перекатывающиеся через край утеса, внизу превращались в массу белой пены и радужные нити, пронизывающие влажный туман. Зрелище было грандиозным, а грохот – оглушающим. Ошеломленно спотыкаясь, мы преодолели мост на канадскую сторону, откуда открывался еще более захватывающий вид. Там мы стояли в оцепенении до тех пор, пока не пришло время садиться на самолет до Итаки. Начиналась гроза; мы заняли места в маленьком самолете и поднялись в воздух среди молний и грома. Впервые в жизни мне было страшно лететь.