Быть эгоистом. Универсальные правила - стр. 14
Если бы наше поведение (и поведение студентов в эксперименте) основывалось на некоем внутреннем «нравственном законе», то результаты сравнения подтасовок во всех трех группах были бы одинаковыми. Какая разница для Ее Величества Нравственности – съел человек транквилизатор или нет? Если же наше поведение регламентируется не внутренним «нравственным законом», а нашим страхом, то разница между той группой, которая приняла транквилизатор, и той, которая его не принимала, должна обнаружиться. И, к разочарованию всех поборников нравственности, придется признать, что страх лежит здесь в основе всего.
Сопоставление истинных и подтасованных результатов в группах принимавших и не принимавших противотревожный препарат оказалось более чем значительным. Среди тех, кто не принимал лекарства (принимали «пустышку» или же вовсе ничего не принимали), количество «лгунов» не превышало 37 %.[2] Остальные же оказались достаточно «нравственными», чтобы пойти на заклание: они не исправили своих ошибок и выставили себе те оценки, которых заслуживали.
Однако в группе студентов, принявших транквилизатор, ситуация выглядела прямо противоположной. 74 % испытуемых в этой группе подтасовали свои результаты! Причем надо иметь в виду, что на определенное количество людей – порядка 20 % – данный транквилизатор (с учетом индивидуальной чувствительности к препарату) не оказывает противотревожного эффекта. Так что, если бы ученые нашли средство снять тревогу у всех участников этой группы, вероятно, цифра «лгунов» перевалила бы за 90 %!
Теперь давайте попробуем себе представить, что происходило в голове наших студентов. Конечно, все они хотели успешно пройти этот тест, ведь такой результат сулил им немалые выгоды. Экзамены, как известно, вещь неприятная и вдобавок – всегда лотерея. Неожиданно им представилась возможность подтасовать результаты и получить желаемый высокий балл. Причем было понятно – никто не догадается! И если и были какие-то препятствия, то только внутренние. Ребята оказались перед почти гамлетовским вопросом: мухлевать или не мухлевать?
С другой стороны, в их головах, безусловно, кружили тревожные мысли: «А вдруг все-таки выяснится? А если узнают? Да и нехорошо как-то обманывать». Но в назначенное время – спустя 30–40 минут от момента приема транквилизатора – препарат подействовал, и тревожные мысли отступили.[3] Дальше дело оставалось за малым – исправить свои ошибки и поставить высший балл. А вот в тех группах, где участникам эксперимента не досталось транквилизатора, тревожные мысли, видимо, сделали свое черное дело. Страх поборол личные интересы. Именно страх, а не мораль и не нравственность, как можно было бы в этом случае думать.