Быстрее пули - стр. 15
Я оттолкнула Счастливчика, который что-то уж слишком усердно взялся вылизывать мою туфлю, и спросила:
– Значит, вы не исключаете, что сказанное этой полоумной старухой может быть правдой?
– А кто его знает, – отозвался Родион. – Единственное, что я могу добавить к словам бабушки о своей внучке, так это то, что Лиля, бесспорно, любит общество богатых мужчин и часто проводит с ними время. Так что ее вечернее посещение «Клеопатры» еще ничего не значит. Даже несмотря на то, что ресторан принадлежит Каллинику.
– Ну ладно, – сказала я, – я все-таки, с вашего позволения, пойду завтракать в кафе.
– Да, конечно. Вот что, Мария, – вдруг остановил меня Родион Потапович на самом пороге, – а касательно ужина у вас есть какие-то планы?
Я улыбнулась и тоном, не лишенным известной доли ехидства, проговорила:
– Что, Родион Потапович, не успела законная супруга уехать на некоторое время, вы уже интересуетесь распорядком дня других женщин?
Босс пожал плечами и сказал:
– Тогда я хочу пригласить тебя на ужин в ресторан. Жрать-то надо. Можешь расценивать это как рабочую вылазку. Тем более что ужинать мы будем в ресторане «Клеопатра».
Когда я, плотно позавтракав и даже выпив немного мартини, вернулась в офис, я застала здесь вторую старушку. Эта выглядела куда менее свирепо, нежели ее предшественница, и, главное, я ее знала: это была Марина Борисовна, пенсионерка, одна из внештатных сотрудниц нашего агентства. Раньше она работала в прокуратуре, сначала следователем, потом, по выслуге лет и отправке на пенсию, уборщицей. А затем, когда нашла более приемлемый способ приработка к пенсии, то есть выполнение тех или иных заданий Родиона – преимущественно собирание сведений по инстанциям, она окончательно рассталась и с прокуратурой, и с тряпкой с ведром.
– Я же не знала, Родион Потапович, что она прямо от меня пойдет к вам, – говорила она, виновато потупив глаза. – Она вообще какая-то не того… недавно на соседа Гришку из двадцать первой квартиры заявление накатала. Гришка в квартире не живет, он у брата в основном кантуется, так он сдал свою квартиру двум ребятам-студентам. А эта грымза тут же пошла с заявлением: дескать, нарушение паспортно-визового режима.
– А что там за жуткая история с внучкой? – спросил Родион.
– Да что с внучкой! Внучка ее – великомученица, как она эту старуху терпит – непонятно. Живет только потому, что нельзя Измайловну одну оставлять: старая, мало ли что… Да и квартира, не дай бог, пропадет. Вот и мается Лиля.
Марина Борисовна наклонилась к Родиону поближе и, таинственно понизив голос, проговорила: