Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения - стр. 55

. Эти редко посещали лекции, с трудом перебирались с курса на курс. Холеные, тщательно одетые, подкатывали они к Университету в экипажах – собственных или наемных; снисходительно входили в здание, как бы оказывая этому зданию честь своим посещением; усаживались в аудиториях где-нибудь на дальней скамейке, чтобы профессор случайно не обратился к ним с каким-либо вопросом; и благосклонно внимали тому, что говорит лектор. Были они, конечно, очень воспитаны и потому вели себя на лекциях вполне достойно: не позволяли себе открыто зевать, или выражать неудовольствие по поводу излишней отвлеченности трактуемого вопроса. На чертежи или формулы, появлявшееся на доске под опытной рукой профессора, они смотрели с явным любопытством, смешанным с некоторой долей испуга, как смотрят на диковинные экземпляры посетители зоологических садов и музеев. А при упоминании славных имен корифеев науки сочувственно улыбались и кивали головами, давая понять, что об этих уважаемых людях они где-то слышали самые лестные отзывы.

Однако, правые и даже «белоподкладочники» не вызывали в нас, академистах, неприязненного отношения, так как стояли за порядок и за спокойное течение университетской жизни. Совсем другое чувство было у нас к крайне левым – к социал-революционерам и к социал-демократам. Социалисты-революционеры были еще не так страшны. Они ходили в баню, стригли волосы и нередко носили под тужуркой крахмальные воротники. И программа их была не так мрачна, как программа социал-демократов. Они считали самой лучшей частью населения России не только заводских и фабричных рабочих, но и мужичков, и даже трудовую интеллигенцию, поскольку эта интеллигенция согласна принять их революционные взгляды. Будущая Россия им рисовалась, согласно Лаврову30, Михайловскому и Чернову31, демократической республикой со всеми свободами и, разумеется, с отменой смертной казни за политические дела. А потому, для возможно скорейшей отмены смертной казни необходимы террористические акты против губернаторов, градоначальников, приставов, околоточных и даже городовых.

И все-таки, несмотря на подобную кровавую программу борьбы во имя будущего уважения к чужой жизни, социалисты-революционеры не производили отталкивающего впечатления. С ними, как никак, можно было спорить; обожая мужиков, они все-таки, допускали, что не интеллигентов следует сделать мужиками, а мужиков – интеллигентами. А что касается социал-демократов, то их рабочие были единственным классом, способным своей диктатурой довести Россию до высшей точки государственного благоденствия. И это, естественно, внушало нам, интеллигентам-академистам, тревогу и даже обиду: почему рабочих считать солью русской земли? С какой стати?