Былины сего времени - стр. 49
– Велеты уже в те годы были редкостью, – вещал Муромец. – Святогор был последним из великих. Могучий! Огромный! В десять саженей ростом!
– Иди ты! – хлопнул себя по колену Иван. – В десять саженей?!
– Коли не побольше, – кивнул Муромец. – Шел когда – земля тряслась. Словно утес по полю плывет. Баяли, батюшка Святогора – кто-то из старых богов. Не то Сварог, не то Велес, не то Вий Быстрозоркий… Но тут врать не стану – не знаю. Я его о том не спрашивал, а он не говорил.
Со Святогором Муромец побратимствовал не очень-то и долго. К тому времени, как они повстречались, Святогоровы дни уже подходили к концу. Солнце древнего великана было на закате. Собственную тяжесть с трудом носил, смерти искал. Совсем перестала его держать мать-земля.
Но просто так бессмертный велет умереть не мог. И дабы ускорить неизбежное, дабы избегнуть долгой и постыдной дряхлости, добровольно лег в гроб и поделился силой с побратимом. Илья Муромец перенял его последнее дыхание, а с ним – нечеловеческую мощь и долголетие.
Именно Святогорова сила позволила Муромцу прожить три людских жизни. Но теперь уж, видно, и его конец не за горами – голова белей снега, борода тоже. Как ни могуч Илья, а все ж обычный человек, не велет.
– Старый я уже, волчище, – вздохнул он. – Всех друзей прежних давно схоронил. Дивно даже, что сам до сих пор ноги передвигаю.
– Кстати о ногах, – сказал Яромир. – Куда отсюда стопы направишь, Иваныч?
– Известно куда, в Тиборск, – снова вздохнул Муромец. – Беда там, Волхович, беда… Загляну только вначале еще и во Владимир, с Всеволодом-князем словом перемолвлюсь. Передать ему что от тебя?
– Не, про меня ты ему лучше не говори, – отвел взгляд Яромир. – Он меня вряд ли добрым словом помянет.
– Ладно, – грузно поднялся Муромец. – Прощевай, волчище. И ты, Ваня, прощевай. Весточку от тебя брату передам.
– Не, от меня тоже не надо! – испугался Иван. – У нас с Глебом размолвка вышла…
– Это из-за чего ж вы повздорили? – нахмурился Муромец. – Негоже так. Братья в мире жить должны.
– Да так, дурость я там сделал одну… – теперь отвел взгляд и Иван.
– Ну ладно, как пожелаешь, – взялся седлать коня Муромец. – А с этим что будете делать, хвостатым?
Взгляды скрестились на Баюне. Кот досадливо поерзал, стараясь прикрыть уже наполовину перегрызенную веревку на передних лапах. Хвост он спрятал под себя, уши прижал и жалобно мяукнул:
– Отпустите меня, суки, я вам больше зла делать не стану! Внукам своим заповедаю, чтоб больше ни одного человека не тронули.
– Врешь ведь, киса, – задумчиво молвил Яромир.
– Да ни в жисть! Да вот тебе хвост на отрубление!