Былины сего времени - стр. 42
Теперь и Яромира проняло. Они оба с Иваном дрожали как осиновые листы, в страхе пятились. Очокочи насмешливо мемекал, подступая все ближе… и без труда перемахивая через вал. В отличие от навьев, ему капище оказалось побоку.
Самосек в руках Ивана ходил ходуном. Яромир стучал зубами, едва сдерживаясь, чтоб не пуститься наутек. Обоих охватил липкий, неотразимый ужас.
– МЕЕ-Е-А!.. МЕЕ-Е-А!.. – истошно блеял Очокочи. – МЕЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е!!!
– Паника… – выдавил Яромир. – Панику насылает, зараза такая… Не поддавайся, Ванька, борись…
Куда там бороться!.. Сердце в груди колотилось, как бешеное. Хотелось одного – развернуться и бежать. Драпать что есть ног, без оглядки.
Яромир хотя бы сознанием понимал, что страх его – не настоящий страх. Наведенный. Чтобы он, Серый Волк, сын Волха Всеславича, да убоялся какого-то вонючего сатира с топором промеж сисек?! Да ни в жисть! Все мара, наведение, черные чары!
Но одно дело – понимать, и другое – совладать с этим обволакивающим ужасом. Даже волколак оказался недостаточно стоек.
А Иван ничего этого и не понимал. Он просто смертельно трусил, вовсе не слыша, что ему там шепчет Яромир. Самосек выпал из дрожащей руки, княжич пятился к самому краю капища. Выскочил бы из него совсем, да только там стеной стояли навьи. А сейчас Иван боялся не именно Очокочи – он просто боялся… очень-очень сильно. Всего подряд боялся.
Рикирал дак вначале шагал неспешно, да раскатисто блеял. Он хотел убедиться, что жертвы изрядно напуганы, что уже обмочили портки, что не смогут дать отпора.
А уж когда убедился… метнулся вперед молнией!
Первым он схватил Яромира. Тот выглядел поопаснее, да и панике сопротивлялся чуть лучше. Две жуткие мохнатые фигуры словно слились в объятиях… и Яромир издал страшный рев. Очокочи крепчайше прижал его к груди, насадил прямо на костяное лезвие, что росло у него между ребер. На освященную землю хлынула бурая кровь.
И вот тут у Ивана в глазах мелькнуло осмысленное. Ноги его по-прежнему не слушались, подкашивались, потерянный меч был далеко… зато за спиной висел лук! Дрожащими руками княжич вынул его, положил стрелу на тетиву… и пустил ее Очокочи прямо в шею!
Страхолюд противно взвизгнул, разжал объятия и повалился набок. Помятый, изрезанный Яромир шлепнулся на землю и тяжело задышал. Гадкий колдовской страх стремительно улетучивался.
Оставил он и Ивана. Княжич резво вскочил на ноги, возмущенно запыхтел и тут же достал еще одну стрелу. Каленую, «рогулькой», с черным древком. Снова натянул тетиву…
– Не стреляй больше, дурак, он сдох! – закричал Яромир.