Былины сего времени - стр. 31
– А еще, княже, десять яловиц, пять боровов, сто баранов, десять ярок, пятьдесят гусей, четыреста куров, да десять утиц, – басил бородатый боярин. – Да пять пудов масла коровья, пять ведер сметаны, два ведра сливок, пятьдесят сыров кислых, пять сыров молодых, пять сыров сметанных, две тысячи яиц, да на поварню двести телег дров. Да еще конского корму: шестьсот телег сена, шестьсот четвертей овса, двадцать четвертей ячменя. Да муки яричной десять четвертей, да тысяча телег соломы ржаной, да на конюшню восемь сотен, да двадцать телег прутня тонкого…
– Соломы-то ржаной куда им столько? – сердито спросил Глеб.
– Перины набивать, княже.
– Все одно помаракуй. Выдашь восемь сотен, и будет с них. Я эту солому не рожаю.
Поднявшись с кресла, князь прошелся по палате. В хозяйстве не хватало решительно всего. За что ни возьмись – недостает. Хорошо, урожай об этом годе богатый собрали. И мор в дальних весях с наступлением морозов вроде поутих.
Хотя сами морозы только крепчают. Что-то не в духе дед Мороз этой зимой.
– Что там сегодня, есть кто? – спросил Глеб, потирая виски.
Спрашивал он о ищущих княжьей справедливости. Глеб Берендеич ежедневно выходил во двор, где судил и рядил всех, кто того желал. Судил обычно хорошо – мудро, по Правде. Недовольные бывали редко. Разве только те, кого князь к острогу приговаривал, али к казни… но этим-то с чего довольными остаться?
– Есть, княже, как не быть, – степенно ответил Бречислав. – Муж с женой повздорили, гость торговый каким-то татем обокраден, да вот еще у отца архиерея ябеда к тебе…
– Ладно, – вздохнул Глеб. – Пошли, рассужу всех, пока стол не накрыли.
Народ во дворе уже толпился. Вышел князь в парчовом синем корзно, уселся на высокий стул с подлокотниками. Обок возвысились кустодии в броне, по правую руку – чашник с подносом, чуть ниже – писарь с восковой табличкой. Где-то сзади притаился заплечных дел мастер.
– Что, люд честной, принимаете ли меня в судьи над собой? – возвысил голос Глеб.
Вопрос был чисто ритуальным, соблюсти традицию. Подданные, как всегда, единодушно дали князю свое дозволение, и тот принялся вершить правый суд.
Сначала были муж с женой. Да не абы кто, не холопы какие-нибудь, а боярин Костеря, да Параскева, супружница его. Молодая боярыня жаловалась, что муж бьет ее палками и гоняется с саблею, и от всего этого она, дескать, двух младенцев выкинула, и дочь малолетняя в колыбели умерла от страху. Кроме того муж отобрал сына и разорил полученные в приданое земли, а саму ее пытался отравить волшебным зельем. Когда же отравить не удалось, выгнал жену из дому. А когда она приехала в столицу жаловаться, ее пытался убить стрый мужа, княжеский гридень, мстя за обиды, полученные… от ее мужа.