Были и небыли. Книга 1. Господа волонтеры - стр. 60
– Вы часто бывали в Европе? – Варя не поддерживала разговор, а словно вела допрос.
– Я год прожил в Швейцарии, в Женеве.
– Целый год! – вздохнула Маша. – А почти совсем не старый.
Невозмутимо отошла к окну и уселась там с книгой. Это прозвучало так по-детски, что даже Варя улыбнулась:
– Прошу вас чувствовать себя как дома и не обращать внимания на детей.
Маша на это никак не отозвалась. Она всегда была склонна к созерцанию, любила прислушиваться к своим неторопливым, покойным мыслям. За обедом вдруг каменела, не донеся ложку до рта. Мама в таких случаях говорила: «Машенька слушает, как травка растет». После похорон эта привычка вернулась к ней с новой силой. Маша часами могла стоять у окна, глядя в одну точку, обрывала на полуноте игру, замирая с поднятыми для аккорда руками; долго не шевелясь лежала в постели, разглядывая, как медленно светлеет потолок, как нехотя ползет в углы тьма. Маша словно всматривалась в себя, внимательно и сосредоточенно наблюдая, как растет и наливается ее тело, как из глубин выплывают темные силы и смутные желания. Она совсем не боялась ни этих сил, ни этих желаний, она верила, что они прекрасны, и берегла их для чего-то очень важного и ответственного, что непременно должно было войти в ее жизнь.
Федор и Беневоленский играли в шахматы, а Маша по-прежнему сидела у окна, иногда отрываясь от книги и слушая то ли их разговор, то ли саму себя. Беневоленский часто поглядывал на нее: ему нравилась эта задумчивая, по-крестьянски крепенькая – копия мамы – девушка с детскими губами.
– Что вы читаете, Мария Ивановна?
Маша медленно повернула голову, долгим взглядом посмотрела прямо в глаза и не ответила. Федор улыбнулся:
– Ее надо спрашивать три раза кряду. Что ты читаешь, Маша? Что ты читаешь, Маша? Маша, ответь же наконец, что ты читаешь?
– Я читаю книгу, а ты играешь в шахматы, – со спокойным резоном ответила Маша.
Дождь зарядил на неделю. Беневоленский приходил каждый день и скоро подружился со всеми, кроме Владимира, который все еще где-то гостил. Даже Варя начала улыбаться и слушать рассказы о Швейцарии, а Иван доверил ему свои опыты, и они вместе оглушительно взорвались. В сторожке вылетели рамы, собаки подняли лай. Химиков дружно ругали, и это окончательно сблизило Беневоленского с осиротевшим полудетским семейством Олексиных.
Владимир приехал, когда вся семья азартно заделывала прорехи в сторожке, даже Варя стояла тут же.
– Я познакомился с чудными людьми! – выпалил Владимир, едва соскочив с чужой коляски. – С изумительными, прекрасными людьми! Послезавтра они приедут к нам с визитом! Алхимик взорвался?