Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости - стр. 32

Я попыталась отвлечь Вовочку, подкинув ему очередной пример с отрицательными числами. Но Вову примеры уже не интересовали, он отчаянно рвался на свободу. На его крик очередь отозвалась призывами ко мне усмирить своего хулигана и отрицательными оценками моих способностей как воспитателя подрастающего поколения. Продавщица тем временем сходила в подсобку и вернулась с дамой, в которой безо всяких бейджей, которых тогда еще не носили, угадывалась величественность Директора Гастронома на Ленинском проспекте. «В чем дело?» – строго обратилась директриса к бриллиантовой покупательнице.

«Это я вас хочу спросить – в чем дело, – парировала та. – Как у вас хватает наглости продавать людям собачьи сосиски?!» Директриса взяла пачку в руки, повертела со всех сторон и, не найдя на упаковке ни одного слова на русском, положила обратно. «С чего вы взяли, что сосиски собачьи? У меня по накладной они проходят как сосиски свиные». «Потому что я знаю английский язык, – высокомерно процедила дама. – Здесь ясно написано: “Хот догз” – горячие собаки!» Директриса, сохраняя каменное выражение лица, опять взяла пачку и стала ее вертеть. «Вот сволочи! – возмутился мужчина передо мной. – Совсем обнаглели эти торгаши. Скоро крысиным ядом кормить нас станут».

И тут наступил момент моего торжества. Я закрыла вопящему Вове рот ладонью, выступила вперед и произвела короткий экскурс в историю американских сосисок немецкого происхождения и иллюстратора Даргана, который не был уверен в правильном написании немецкого слова «дакшюнт» – такса, и переименовал сосиски «дакшюнт» в «горячих собак». Бриллиантовая дама молча забрала свои долгоиграющие сосиски, срок годности которых истекал только через три месяца, и бесславно покинула магазин, а мужчина в «Ранглерах» предложил присутствующим пропустить меня к прилавку без очереди, потому что «бедный мальчик уже устал и больше стоять не может».

Знание иностранных языков еще не раз выручало меня в российских магазинах в 90-х, пока не были приняты законы, обязывающие снабжать все импортные товары этикетками на русском языке.

Москва

писатель, литературный обозреватель «Комсомольской правды». До 90-х – студент, журналист; в 90-е – журналист; после 90-х журналист, писатель.

Так сложилось, что материальные мечты не посещали меня первые двадцать лет моей жизни. Нет, ну, конечно, иногда мне хотелось «Пепси», мятной жвачки, «Лакомку» за 28 копеек, новый набор солдатиков-индейцев или билет в кино на фильм с Гойко Митичем, но все это можно сказать – не считается. Невероятным образом мимо меня прошли желания джинсов, джинсовых курток, кроссовок «Adidas» и «Botos», мопедов «Рига», «Верховина» и «Карпаты», мотоциклов «Ява» и «Cezet». Плавно перейдя от детских книг к взрослым и от игрушек к портвейну, я мечтал о счастье, любви и о справедливости. Вот именно тогда в мою дверь постучались 90-е годы ХХ века и по неизвестной мне социально-магической причине я вдруг начал мечтать материально.