Была у Егора «Красавица» - стр. 12
Соседка была почти ровесница их Антону, светловолосая, глаза светлые, то ли зелёные, то ли светло-карие.
Их с Тоней спокойная жизнь на этом закончилась. Пил Тимофей, как говорится, по-чёрному. Дружки завелись, приехал с деньгами, угощал.
В каждом селе, наверно, есть свои праведники, свои грешники, свои хулиганы и пьяницы тоже свои.
До Тимофея самым заядлым был Петро. Найдёт какую-никакую работёнку, в станице всегда можно. На бутылку заработает или заплатят самогоном, местной валютой, и готово!
И свела же их судьба с Тимофеем! Сдружились – ближе некуда. Теперь Петру даже работу искать не приходилось, денег на выпивку хватало у Тимофея. Начинали пить с утра, и к вечеру едва стояли на ногах.
Петро после выпивки добрел, лез ко всем обниматься, а Тимофей будто вливал в себя дополнительную дозу злости. Варвара пыталась говорить с ним, пока был трезв:
– Ты же обещал, когда уезжали, хозяйство будет, корову купим! Где та корова? И в доме – ни за холодную воду!
От пьяного пряталась, но находил, бил смертным боем.
Егора дома не бывало допоздна – то на заводе, то на рыбалке. Тоня места себе не находила. Однажды, осенью уже, глянула – дверь в их дом закрыта, а на порожке Вася, мальчишка лет девяти. В одной рубашонке, дрожит, обнял себя за плечики.
Увела к себе, за стол посадила. Осматривался светлыми серыми глазами.
– Васенька, чаю налить? Или, может, борщ?
Молчит, смотрит волчонком.
Налила борщ, из тарелки пар поднимается, сметана плавает. Взял всё же ложку. Тут соседка прибежала:
– Вот ты где. А я смотрю… Спасибо вам, но мы пойдём. Заснул он уже, не бойся!
Лет двенадцать было Васе, когда утонул Тимофей по пьяному делу. Как – никто не видел. Пропал мужик, как не было. А через несколько дней нашли рыбаки, вынесло на отмель.
Варя старалась, завела какое-никакое хозяйство. Но корову так и не купила. Тоня жалела её, ставила на крыльцо и молоко, и творожок со сметанкой.
– Зачем вы, тётя Тоня, я же работаю, могу взять в магазине.
– В магазине чего другого возьмёшь.
А так – и огород, и птица, даже кабанчик.
Васька без отца совсем от рук отбился. На мать кричал не хуже отца. Звали его теперь Воробей, и друзья были, Игнат с Пашкой. Ни учиться не хотел, ни работать.
Однажды увидел Егор – замахнулся на мать. Прибежал, скрутил мальчишку.
– Не имеете права! – кричал Васька. – Вы мне никто!
Вот уж, правда – и бандиты свои в каждой станице. Шли по улице втроём, встречные станичники на другую сторону переходили. А если по проезжей части, ни мотоциклу, ни редкому автомобилю дорогу не уступят – казаки идут!